Вот эти данные и фото были взяты из Всесоюзной книги памяти:  

ЯБЛОКОВ Эдуард Юрьевич, рядовой, ст.разведчик, род. 14.12.1964 в г. Полярный Мурман. обл. Русский. Работал водителем в ПМК-10.
В Вооруж. Силы СССР призван 1.11.83 Лужским ГВК Ленингр. обл.
В Респ. Афганистан с июня 1984.
Проявил себя мужественным и самоотверженным воином.
Погиб в бою 18.4.1985, прикрывая  огнем из  автомата отход  своих боевых товарищей.
Нагр. орд. Красной Звезды (посмертно).
Похоронен в г. Луга.

От автора страницы памяти - как станет известно, из воспоминаний ниже, в одном бою вместе погибли (если были и другие павшие, уточните пожалуйста кто что знает) :

ЯБЛОКОВ Эдуард Юрьевич    

ТОКАРЬ Василий Павлович      

Вот эти данные были взяты из Ленинградской книги памяти: 


ЯБЛОКОВ ЭДУАРД ЮРЬЕВИЧ
14.XII.64—18.IV.85

Родился в городе Полярный Мурманской об­ласти. Русский. Образование среднее профес­сиональное. Рабочий.Член ВЛКСМ. Женат.
В Афганистане — рядовой, старший разведчик (в/ч 93992).
Родители: Яблоковы Юрий Георгиевич, Люд­мила Николаевна.
Три года учился в начальной Черняховской школе, с 1974 года обучение продолжил в Лужской школе No 5 — по месту жительства роди­телей. Затем поступил в Лисинский лесотехникум, но по семейным обстоятельствам перешел в СГПТУ No 246 и в 1983 году окончил его, получив профессию машиниста автомобильных кранов. Работал водителем.
1 ноября того же года призван в ВооруженныеСилы СССР Лужским ОГВК — в десантные войска.
Шесть месяцев находился в учебном подразде­лении (г. Кушка).
В конце мая 1984-го убыл в ДРА.
18 апреля 1985 года в составе своего подразделения выполнял боевое задание по уничтожению бандформирований мятежников.
Завязался бой, и, верный воинской присяге, проявив стойкость и мужество, погиб.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно), медалью «Воину-интернационалисту от благодарного Афганского народа», Грамотой Президиума Верховного Совета СССР «Воину-ин­тернационалисту» .
Похоронен на городском кладбище в Луге.

На стенде СГПТУ, где учился Эдуард, — семь портретов. На одном из них Э. Яблоков в форме воздушно-десантных войск, со значком отличника.
В Луге проводятся спортивные соревно­вания по дзю-до, посвященные его памяти.
В них принимали участие спортсмены из Москвы, Риги, Таллинна, Паневежиса,Смоленска и других городов.
В апреле 1987 года более двухсот юных борцов разных национальностей приезжали на соревнования памяти Э. Ю. Яблокова в Лугу из 28 городов страны, из Средней Азии, Закавказья, Прибалтики, Украины, из Таджикистана.

Вспоминает бывший секретарь комите­ та комсомола училища Марианна Пантюхина:
«Ребята избирали Эдуарда командиром военно-спортивной игры «Орленок». Он был признанным лидером на нашем курсе. Ког­да узнали, что Эдик погиб, весть больно отозвалась в наших сердцах. Наш сокурс­ник Борис Гиблиян после гибели Эдуарда подал заявление в военкомат с просьбой направить его в Афганистан. Вадим Анто­нов в память о нем написал стихи, они положены на музыку и включены в репер­туар Лужского ДК.
Всегда минутой молчания заканчивается встреча, посвященная памяти погибшего в ДРА товарища. С нами наш Эдик Яблоков, занесенный навеки в списки двадцатилет­них».

Людмила Николаевна, мама Эдуарда, рассказывает:
«В четыре года сын попал в глубокую яму, вытащила я его, случайно увидев рубашонку, еще топорщившуюся над водой. Еле откачала. А потом и отшле­пала.

Через год свалился Эдик в котлован. На­шла его на самом дне: сидит там и играет.
В шесть лет пошел с отцом в парк кататься на качелях, да так упал, чуть голову не разбил, шрам так и остался на всю жизнь.
Вот такой был невезучий. А люди говорят,что сын в рубашке родился. Как-то при­тащил с улицы грязную собачонку. Отец начал ругать его: дескать, унеси обратно, а тот стоит и с места не сдвинется. Соба­чонку все-таки оставил, настырный та­кой...».

Эдик поступил в лесотехникум, мечтал стать лесником, с ружьем и собакой охра­нять лесные владения. Но проучился год и ушел, сказал: работать будет и учиться,так как маме тяжело двоих детей содер­жать. (Юрий Георгиевич, отец Эдика и Се­режи, умер рано, в 38 лет.)
На сына жаловаться Людмиле Никола­евне не приходилось, как говорили ее со­седи: «Эдик был взрослым не по годам — всегда сдержанный, мог любого выслушать,приятен он или нет».
Друзей у Эдуарда было много.
В школе классный руководитель говорила: «Что б я без него делала, не знаю. Удивительно, но весь класс слушался его».
Он мог ор­ганизовать ребят. Службу воспринял как должное — все служат. Письма писал ча­сто.

Вот одно из них:

«Привет из Кушки!
Здравствуйте, мои родные!
Мамочка, Серенький и Танюха. С ог­ромным приветом к вам я, ваш сын, брат и... («названный муж» — авт.). Мамочка, как у вас дома дела? Как съездили в Черняховск, в Домново? Кстати, получил от деда письмо, ничего особо не пишет,да и, по-моему, пишет с неохотой. Как дела у Кулецких? Что они говорили, когда узнали, что я в армии? Мама, сфотогра­фируюсь и сразу вышлю фото. Так, ну что еще тебе написать? Ах да, мама, по­ройся у меня в записных книжках, поищи адрес Варнавина Славы. Сообщи, нет ли мне от кого писем, и перешли мне их сюда. Ну, вроде и все, что меня интере­совало.

Немного о себе: здоровье на все 100%, то есть отличное. Настроение — на 70% — нормальное. Погода — на 50% — ни туда ни сюда. Сила тяготения к дому — на 101%. По-моему, объяснять не надо. Ну ничего, через 2 года будет на нашей улице праздник. Мама, ты в письме спрашиваешь насчет Татьяны. Что я могу тебе ответить? Приду с армии, женюсь — это окончатель­но и бесповоротно. Ты считаешь, что я по­спешил, да, я с тобой и согласен, и не согласен.., мало ли что может случиться,но хочу, чтобы ОН или ОНА заменили меня в этом мире. Мама, я прошу тебя, отнесись к ней как к своей невестке и ни в чем ее не ограничивай.
Ведь ее ребенок — это и мой, а твой — внук или внучка. Даже пред­ставить трудно: ты, моя хорошая, и бабуш­ка! Посмотрим, как ты справишься и с этой жизненной ролью. Роль матери у тебя вышла хорошей, за что мы тебя очень лю­бим и благодарим, за что ты у нас есть такая. Видишь ли ты родителей Тани, при­ходят ли они к нам? Что слышно от Любовь Александровны, от Герки? Ну вот, вроде и все. До свидания. Крепко целую — ваш сын, брат и...».

Из письма Людмилы Николаевны:

«Я горжусь своим сыном. Мне за него не стыдно ни перед кем. Каждый год 17 ап­реля приезжают боевые товарищи Эдика, с ними он служил в Афганистане. Однажды спросила ребят, как Эдик по­пал к ним в разведку? Вот что они рас­сказали: «Мы были в Афганистане «ста­риками», поэтому в разведку новеньких са­ми себе выбирали. И выбор почти у всех выпал на Эдуарда. Он нам сразу пригля­нулся и не ошиблись. Это был честный, справедливый паренек. Как-то раз решили «старики» его проверить, дали задание вне очереди — казарму мыть, но он тут и про­явил характер, трусом не был, «отстоял» свое право на уважение. С той поры его еще больше зауважали.

Ребята рассказывали много о себе, о вой­не, о потерях, о верности Родине, а я с чувством обиды за детей думала: ну за что им такое в их 20 лет, да еще на чужой стороне?

У меня была вся надежда на сына, когда умер муж.
Помню, пришла с работы рас­строенная, сижу, плачу, Эдик подходит, об­нимает: «Что случилось—случилось, не рас­страивайся, тебе еще надо нас воспиты­вать». Эти слова и его голос я слышу и сейчас.
Как-то убирала его могилку, зашла женщина и положила цветы сыну.
Я спросила:
«Откуда вы его знаете? Она ответила: Он спас моего».
Это тоже было в разведке. Сын этой женщины попал в засаду, был неравный бой, хорошо, что подоспели Эдик с ребята­ми, сын ее был тяжело ранен, находился как раз дома, в Луге на излечении.
Даже не знаю, что еще писать.
Посылаю два письма сына, открытки, которые он прислал с войны и письмо от ребят — это когда спрашивала их, как и при каких обстоятельствах погиб мой сыночек, как было в действительности. Вот какой ответя получила: «Уважаемая Людмила Нико­лаевна, пишут Вам друзья и сослуживцы Эдика. Полностью разделяем постигшее вас горе. За время совместной службы он был для нас настоящим другом.
В каких бы трудных ситуациях мы не были, на него всегда можно было положиться.
Но до Вас дошли какие-то неверные слу­хи, будто Эдик был в плену у мятежников.
Это неправда!
Семнадцатого апреля * ( во всех документах военкоматов дата смерти рядового Яблокова Эдуарда Юрьевича — 18 апреля 1985 года (авт.).) 1985 года душманская пуля оборвала жизнь Вашего сына и нашего друга.
Во время боевой операции мы вышли на засаду в район, где находилась боль­шая группа душманов. Заняв оборону на одной из высот, ждали рассвета. Вот он наступил, и мы увидели, как с трех сторон в атаку на высоту пошли душманы. За­вязалась перестрелка. В бойнице вместе с Эдиком находились еще двое наших то­варищей. Они достойно отражали атаки бандитов. Отражая лобовую атаку про­тивника, они не заметили, как сбоку вы­скочил душман, и длинная очередь из ав­томата оборвала жизнь наших трех пар­ней. И тут же он (душман) был уничтожен подоспевшим на помощь нашим товарищам Василием Токарем, который тоже по­гиб через несколько минут, после смертель­ного ранения.
Мы говорим Вам и всем матерям погиб­ших друзей огромное-огромное спасибо! За то, что вы смогли вырастить и воспитатьтаких парней. Вы по праву можете гор­диться своим сыном, мужем и братом! За­веряем вас: до конца сохраним светлую память о погибших друзьях.
Даем Вам адреса погибших вместе с Эдиком друзей — В. П. Токарь, Черно­
вицкая область, Вижницкий район, с. Ли­пово...»

И вот я, мать, думаю, как мало мы знаем о жизни наших сыновей на афганской вой­не, как старательно скрывали они от нас правду...».

«Здравствуйте, мои дорогие мама, Се­ренький и Танюша, и Аленка! Вы, наверное, думаете, о какой Алене идет речь — о моей маленькой дочке. Мама и Танюша, я очень хочу, чтобы ее назвали Аленой. Только-только получил письмо, прочитал его и со­общил мою радость своим ребятам. Так я думал, что не приземлюсь на землю. Они подхватили мое бренное тело и подбрасы­вали его вверх, носили по залу. Эх, как бы я вас всех обнял и каждого расцеловал! Ну ничего, я это сделаю через полтора года. Мамуля, береги себя сама и береги их: у меня, кроме вас, никого нет и никого не надо. Денег никаких не надо. Они дошли, но мне их не надо. Приехать я смог бы,но, по-моему, пока тоже не надо. Лучше потерпеть.
Теперь самое главное: мамуля, я могу тебе сообщить всю правду... Неужели ты, мама, думала, что твой сын трус, когда его ребята ходят в засаду, на прочески, он будет сидеть в каптерке. Нет, нет и еще раз нет. Я очень вас всех люблю и поэтому буду осторожней. Я не каптерщик, а раз­ведчик, простой рядовой разведчик. Не сер­дись, что тебе с самого начала соврал, но я не мог вас сразу вот так расстраивать.
Мама, не говори это и сейчас Танюхе, она ведь еще, наверно, слаба, и не надо ее расстраивать.
Ну вот и все вроде.
Еще раз прошу — «Алена» и только «Алена». Воспитывает пусть она сама, ей только немного помогай, подсказывай, но всего воспитания не бери на себя и не давай одной еще моей, если не обижаешься, маме Майе.
Если она будет против, то скажи или покажи мои слова.
Я надеюсь, она меня послушает.


Целую вас всех, всех и их тоже. Ваш сын, брат, теперь уж и отец, и названный муж. Пишите чаще, жду очень. Сфотогра­фируйтесь все вместе — м. Майя, п. Вик­тор, ты моя хорошая мама, Серенький и Танюха с моей дочкой Аленкой. 2 часа 34 мин. 6.6.84. Яблоков Эдик».

На конверте Эдуард Юрьевич указал лужский адрес, а вместо фамилии Л. Н. Яблоковой написал: «Моей мамочке».
За два месяца до гибели Эдуард прислал открытку с поздравлением в стихах.
Ни­когда ранее он не писал стихи, и вот это признание в любви самому близкому на земле человеку — маме:

«По ночам я часто вспоминаю
Теплоту твоих добрейших рук,
Для меня ты сделала немало,
Мой хороший, близкий, верный друг.
Пожелать хочу тебе я много,
Только все не выразишь в словах,
И, когда вернусь домой, родная мама,
Все скажу не в письмах, а в словах.
Целую Эдик».

Володя Клизуб из Москвы, Кишкаль Игорь из Санкт-Петербурга, Виктор Ива­нов не забывают маму погибшего друга.
Они постоянно поддерживают тесную связь с Людмилой Николаевной.
У Эдуарда Юрьевича растет дочь.
Людмила Николаевна передала в Книгу несколько фотографий: на одной из них ее сын стоит, обнявшись с друзьями.