Вот эти данные были взяты из Всесоюзной книги памяти: 

ШУСТОВ Михаил Иванович, ст. лейтенант, ком-р взвода роты охраны, род. 18.5.1952 в г. Выборг Ленингр, обл. Русский.
В Вооруж. Силах СССР с 29.8.70.
Окончил Ленинградское ВАКУ.
В Респ. Афганистан с мая 1981.
Умер от ран, полученных в бою, 3.02.1982.
Нагр. орд. Красной Звезды (посмертно).
Похоронен на Северном кладбище в Выборге.

Вот эти данные были взяты из Ленинградской книги памяти: 


ШУСТОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ
14.II.52—3.II.82

Родился в Выборге Ленинградской области.
Русский. Военнослужащий. Образование высшее.Кандидат в члены КПСС. Женат.
В Афганистане —старший лейтенант, командир огневого взвода мотострелкового полка (в/ч 51854).
Родители: Шустовы Иван Акимович, Алексан­дра Ивановна.
С 1959 по 1969 гг. Михаил — ученик средней школы.
С 1969 по 1970 г. — слесарь-сборщик Выборг­ского завода «Электроинструмент».
29 августа 1970 года призван в Вооруженные Силы СССР.
С 1970 по 1974 гг. — курсант Ленинградского высшего артиллерийского командного училища им. Красного Октября. Диплом с отличием.
С 1974 по 1978 гг. — служба в Группе Совет­ских войск в Германии. Лейтенант, командир ог­невого взвода/ командир взвода управления, за­тем старший лейтенант, командир огневого взво­да, старший офицер на батарее в Забайкальском ВО с 1978 по 1980 годы, а с 1980 года начальник разведки дивизиона в Закавказье.
25 мая 1981 года старший лейтенант Шустов М. И. убыл в Афганистан.
3 февраля 1982 года умер от ожоговых ран.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Похоронен на Северном кладбище г. Выборга.
В семье растут Антон и Алексей — сыновья Михаила Ивановича.

Жизнь в разных семьях складывается по-разному.
В силу сложившихся обстоя­тельств из-за плохого здоровья Иван Аки­мович, участник Великой Отечественной войны, инвалид, не мог работать вообще.
Вот почему заботы о муже, детях легли на плечи Александры Ивановны. Она стала опорой семьи. Работала на заводе. Дел по дому тоже было предостаточно.
«Мне нель­зя было не работать, — напишет в своем письме от 25 декабря 1993 года А. И. Шу­стова, — потому что единственной корми­лицей была я. С работы, бывало, придешь усталой, а тут тебя дети встречают. А их у меня трое, мал-мала. Соскучатся за день, рассказов у каждого обо всем — всех надо выслушать, как день прошел, как вел себя Мишенька — младшенький. В садик он не ходил — мест не было, так воспитанием его
занимались брат и сестра. Времени для себя не оставалось вовсе».

С первых дней занятий в школе Миша быстро подружился с ребятами.
С годами дружба крепла, переросла в так называе­мое «мальчишеское братство», которое по­могало в учебе, в работе над собой, дис­циплинировало.
Учился Михаил на совесть, понимал: уче­ба — это работа. И с нею справлялся легко и просто.
А еще он был «самостоятельным».
Успе­хов в школе добивался упорством, трудом.
Скромный в поведении, воспитанный, до­бросовестный во всех делах, приветливый,он, словно магнит, притягивал к себе людей.
Друзей было много.
С ними он делился мыслями, мечтами.
А мечтал он стать во­енным. Правда, в жизни так много всего интересного, увлекательного, но мечта есть мечта.
И вот уже на руках приписное свиде­тельство, а на душе — твердая уверенность в том, что он непременно станет курсантом военного училища и в жизни добьется мно­гого...
И он шел к цели. Получил аттестат о среднем образовании, поступил в военное училище. И начались курсантские будни.
Первые уроки армейской дисциплины да­вались ему не с таким трудом, как неко­торым сокурсникам. Он к дисциплине при­вык еще с детства.

«Мы детей не растили для легкой жизни. Мы их учили трудиться,добиваться в жизни многого», — скажет по­том мама.
Училище Михаил закончил с «красным» дипломом.
И вот с 25 мая 1981 года стар­ший лейтенант Шустов М. И. на службе в составе советских войск в ДРА.
Связь с домом, семьей — только письма.

Письмо, адресованное жене Елене Ива­новне Шустовой:

«Леночка, здравствуй!
Сегодня отправил тебе два письма, а сейчас пишу новое. Вчера было ровно три месяца, как я в Афганистане. До чего же время медленно идет. Кажется, будто я здесь уже год. Вчера занялся стиркой. Все постирал что было. А потом даже пол в землянке помыл. Что-то вчера меня потя­нуло на хозяйственные работы. Я бы и обед сварил, но это без меня делают. Видишь, по какой работе человек заскучал.
Но ни­чего, когда приеду, ты постараешься меня загрузить, чтобы не скучал. Уже третий день не привозят хлеба. Хорошо, что вчера у афганцев взял, теперь хлеб жуем...
Позавчера был концерт из Союза. Италь­янка какая-то спела песню «Антошка, пой­дем копать картошку»... с детским ан­самблем...
Что-то сегодня у меня опять некрасиво пишется. Хоть письмо не отправляй...
Последние два письма твои я читаю каж­дый день по несколько раз. Хорошо читать хорошие письма. Да, Леночка, ты моим ничего не говори, что я тебе написал. Они ничего не знают и знать им не надо. Ну вот вроде и все, моя хорошая. До свидания.Миша. 18.08.81 г.».

Елена Ивановна прислала в Книгу лис­ток из блокнота мужа, в нем были эти строки:


Из послужного списка старшего лейте­нанта Шустова М. И.:

«8 декабря 1981 года при выполнении боевого задания старший лейтенант Шус­тов М. И. получил сильные ожоги и на­правлен для лечения в военный госпиталь города Ташкента».

Из рассказа Александры Ивановны:

«В декабре мы получили письмо, напи­санное не рукой Миши. Нам сообщили, что сын находится в госпитале в Ташкенте.
Около него была его жена, а потом я. По словам заведующего ожоговым отделением сын перенес несколько операций. Никогда не жаловался на изнуряющие боли, таких мужественных и сдержанных людей очень
редко встретишь. Ему ампутировали обе ноги, еще у него были сильные ожоги на теле. Я давала ему свою кожу для пере­садки... Врачи делали все возможное, но ни им, ни мне, ни его жене Лене спасти Мишу не удалось. 3 февраля его не стало.Никто и ничто нам не сможет вернуть такой потери...».

Из сообщения начальника штаба мото­стрелкового полка майора Крамаренко:

«Выполняя боевое задание, верный военной присяге, умер от ожогов 3 февраля 1982 го­да. Смерть связана с исполнением обязан­ ностей военной службы...».
Советские офицеры, дослужившиеся до высоких званий в невоюющих армиях, те­ оретически, а потом и на учениях проиг­ рывали десятки вариантов сражений, де­сятки различных комбинаций, в том числе самых неблагоприятных. И не испытывали чрезмерных волнений: в этих «боях» были побежденные, но не могло быть мертвых,не могло быть крови.
В прицелах их орудий не вспыхивала багровым пламенем реально пораженная цель, в бронежилет не впива­лись настоящие пули.
И вот те самые командиры с ранней сединой на висках впервые попали под обстрел.
Впервые увидели раненых — своих подчиненных.
Впервые посылали их не в учебные атаки, а на огневые точки отнюдь не условного противника. И плакали, про­ вожая в путь «Черные тюльпаны». Они, командиры, даже с академическим обра­зованием, впервые в Афганистане получили боевой опыт.
И солдаты в горах Гиндукуша, внуки поколения, воевавшего в сороковых, не рас­теряли лучших качеств, унаследованных от дедов, — смекалки, выносливости, готов­ности на жертву ради товарища, понима­ния того, за что борются.
Вместе с тем они оставались мечтателями в бронежилетах,строителями романтического будущего с автоматами в руках, астрономами, смотря­ щими в будущее через оптический прицел бронетранспортера.
В их письмах, набросанных спешными, косыми и прерывающимися каракулями,ощущаешь и неудобство быта, и вибрацию двигателей, и толчки содрогающейся от взрывов земли.
Их надо читать повторно, в пятый и десятый раз, не глядя на строчки,только удерживая листки в руках.
Только тогда поймешь истинный смысл сказанного и глубину недомолвок.