Вот эти данные и фото были взяты из Всесоюзной книги памяти: 

КАЛИНИН Андрей Геннадьевич, лейтенант, ком-р развед, взвода, род. 15.8.1961 в г. Тапа Раквереского р-на Эст. ССР. Русский.
В Вооруж. Силах СССР с 1.8.79.
Окончил Ленинградское ВОКУ.
В Респ. Афганистан с авг. 1984.
Принимал участие в 4 боевых опер-ях, действовал смело и решительно.
Во время боевой опер-и в окт. 1984 тяжело заболел и 20.10.1984 умер.
За образцовое выполнение воинского долга, мужество и отвагу нагр. орд. Красной Звезды (посмертно).
Похоронен на воинском кладбище в г. Лодейное Поле Ленингр, обл.


Вот эти данные были взяты из Ленинградской книги памяти: 


КАЛИНИН АНДРЕЙ ГЕННАДЬЕВИЧ
15.VIII.61— 6.XI.84

Родился в г. Тапа Эстонской ССР. Русский. Образование высшее. Член ВЛКСМ. Кандидат в члены КПСС. Женат.
В Афганистане — лейтенант, командир разведывательного взвода (в/ч 51884).
Родители: Калинины Геннадий Иосифович, Ли­дия Николаевна.
В 1969 году семья Калининых переехала в п. Громово Приозерского района, затем — в г. Лодейное Поле, куда перевели военнослужа­щего Геннадия Иосифовича.
Сын Андрей в 1979 году закончил среднюю школу No 68 станции Лодейное Поле. Трое сы­новей Калининых учились в этой школе.
С 4 августа 1979 года призван в Вооруженные Силы СССР Лодейнопольским ОГВК Ленинград­ской области. С 1979 по 1983 год. — курсант Ленинградского высшего общевойскового дваж­ды Краснознаменного училища имени С. М. Ки­рова. С июля 1983 года — служба в г. Панфилове Талды-Курганской области.
8 августа 1984-го убыл в Афганистан.
Принимал участие в 4-х боевых операциях. 6 ноября 1984 года Андрей Геннадьевич умер.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Похоронен на Братском кладбище г. Лодейное Поле.
Имя увековечено на гранитной плите.

У родителей хранится несколько тетрадей сына: конспекты, стихи, дневниковые запи­си выпускника школы, курсанта военного училища, а позже — военного специалиста.
Хранятся благодарственные письма из школы и училища, Почетные грамоты, учет­ ная карточка члена ВЛКСМ, рекомендация в кандидаты в члены КПСС, удостоверение механика-водителя, личная медицинская карта, обходной лист, томик стихов С. Есе­нина.

Живут памятью об Андрее его братья Юра и Саша.

В краеведческом музее г. Лодейное По­ле — личные вещи А. Г. Калинина: парад­ный костюм, шинель, фуражка, значок выс­шего учебного заведения, орден Красной Звезды и орденская книжка, иконка.
 «У нас в доме была иконка, — вспоминает Л. Н. Ка­линина, — небольшая такая, передавалась из поколения в поколение. Но вот иконка исчезла, оказывается, Андрей принес ее в дар музею. Вещь редкая, и как экспонат она была зарегистрирована. Забирать я ее не стала. Вспомнила о ней, когда похоронила сына. Нельзя уносить иконы из дома — быть беде. Если бы я забрала ее, иконку, может, и не случилось бы непоправимого. Хотя, кто знает».

Бережно хранит память о своем друге детства С. М. Малышев, военный летчик.
В его семейном архиве фотографии, письма,открытки Андрея.
Многое об Андрее знают его школьные друзья — Гехт Алеша, Федоровы Максим и Майя, Гаврилова Галина и Неелов Алек­сандр, Ковалевская Ирина и Родионов Са­ша, учителя.

Из воспоминаний Лидии НиколаевныКалининой:

«12 часов 30 минут 15 августа 1961 года. В этот солнечный день родился мой Андрейка. Я была такой счастливой. Огорчало одно — муж был на боевом дежурстве. Но пришли в больницу его товарищи по служ­бе, принесли большую корзину с яблоками,огромный букет цветов и записку: «Буду­щему офицеру Советской Армии». А весил «будущий офицер» — 3.500, рост — 52 см.
В 10 месяцев сынок начал ходить. В три года знал азбуку, цифры, говорил и по-русски, и по-эстонски. Приходилось много работать с ним, да и жить-то по-другому не могла. Дома Андрей любил играть в спокойные игры. Машины, молоточки, знач­ки, марки, оловянные солдатики (их было
собрано около 300) — его игрушки.
Самым любимым занятием было чтение, книги.
В старших классах увлекался А. Блоком и С. Есениным. В одном из «афганских» дневников лежали портреты этих поэтов.
С детства стремился стать военным, все говорил отцу: «Папа, все равно буду де­сантником, надену твои голубые погоны».
Беспечное безоблачное детство. Мальчи­ки, дети кадровых офицеров, через несколь­ко лет приняли на свои плечи крестную ношу отцов — Юрий Меркулов, Сергей Ма­лышев, Станислав Иванов, Виктор Звонков, Андрей Солодянкин, Владимир Воинов, Олег Тихомиров, Андрей Калинин...
О том, как Андрей жил, учился, служил и как погиб, сейчас в Лодейном Поле знают все. Но знать в общих чертах — это еще не значит понимать, каким был и каким мог стать этот человек и что теряем мы, когда вот так, на взлете, обрывается жизнь.

Рассказ учительницы из г. Лодейное По­ле Л. В. Максимовой:

«Школа для Андрея была вторым домом. До самого вечера находились там дела.
И друзья под стать, такие же неуемные.
Вместе разрабатывали сценарии вечеров, готовились к собраниям и диспутам, спо­рили до хрипоты. Но особой страстью для Андрюши была «радиорубка», школьные радиогазеты готовил тщательно. Обяза­тельно звучали стихи.

Он и сам их писал:


По окончании средней школы Андрей Калинин успешно сдал вступительные эк­замены в один из ленинградских инсти­тутов, прошел по конкурсу и после этого...ушел. Три дня стоял у ворот военного училища, караулил генерала, который разрешил бы ему сдать экзамены. И сво­его паренек добился. Он — курсант! Ра­порт о назначении в ДРА Андрей, подалбудучи курсантом, в конце ноября 1983-го.
Судьба дважды свела его с Афганиста­ном, куда по заданию командования впер­вые его направили в «загранкомандиров­ку» в январе 1984 года.



Из письма Андрея Геннадьевича:
«До конца командировки осталось не­ сколько дней, но обстоятельства складыва­ются так, что мне необходимо сюда вер­нуться снова, где боль за эти годы, здесь много причин, не зависящих от меня и в то же время меня обязывающих. Человек сам себе выбирает, где ему быть. Есть в жизни такие слова: «Надо!». Пишу это твер­дой, недрожащей рукой. Андрей».


Из послужного списка лейненанта Ка­линина А. Г.

«Достоин направления для прохождения службы в войсках, дислоцирующихся на территории ДРА. Командир 1 мотострел­кового батальона капитан Карликов».
«Достоин направления в ДРА...
Командир в/ч 74261 подполковник Петрук».

Предписание:

«Лейтенанту Калинину А. Г. Предлагаем Вам 7 августа 1984 года убыть в распоря­жение в/ч 97751. Срок прибытия 8 авгу­ста».

1 августа Андрей Геннадьевич оформил обходной лист. 2-го позвонил домой, отпра­вил две телеграммы в Лодейное Поле — родителям и жене: «Восьмого августа 1984 года убываю в загранкомандировку на два года. Номер полевой почты сообщу.Целую. Андрей. Не плачь, мама, так надо.
Береги себя. Твой Андрей».

Прислал и эти стихи:


Первое письмо из ДРА не заставило себя ждать:

«Здравствуйте, дорогие папа, мама, Юра и Шурик!
Пишу с нового места службы. Добрался хорошо, попал в часть, которая находится в Кабуле, вернее — в пригородах, побыл там день и выехал к своему подразделению.
О работе скажу одно: она в корне отлича­ется от работы в СССР. Новый коллектив встретил меня очень хорошо, душевно, уже появились друзья, ребята все как на под­бор, проверенные. Природа чудеснейшая,часто приходится ходить по горам, горы просто прелесть: водопады, горные долины.
Правда, немного «жарковато» и в прямом, и в переносном смысле.
В Кабул я ехал с группой офицеров, один даже однокашник, из училища. Но здесь всех раскидали по разным частям. Устроился в полку хорошо.
Поселили в блочном доме (здесь их назы­вают модулями), в комнате еще шесть офи­церов. Даже есть вода и свет. В общем, условия вполне нормальные. Правда, слу­жить здесь проще, очень много приходится делать самому, ибо это не СССР, где на каждого командира еще 10 нянек. Здесь за все отвечаешь сам и это очень облегчает работу. Ну вот, я все о работе да о работе.Как вы там? Как Юра с Шуриком — пошли снова в школу? Пусть передают привет моим учителям. Пишите. У меня пока все
очень хорошо. Тьфу, тьфу. Не болею. Всех целую. Привет родным. Андрей. 31.08.84».

Строки из писем друзьям:
«Нахожусь там, где явно ощущается нехватка воды, где на своем пути встретил каменистые пустыни и сухие степи, мощные горные цепи и перевалы, труднопроходимые дороги и стада диких кабанов. Обязательно напи­шу длинное письмо, вот только разгружусь чуть-чуть. Ребята у нас как на подбор, надежные, обстрелянные. Здесь дружба — главное».

Из письма А. Г. Калинина Е. М. Федо­ровой (Лодейное Поле):

«...Перед отъездом в Кабул забежал по­прощаться — всякое случается на войне...
Словно это было вчера. Ты подошла ко мне такая хрупкая, земная, положила руку на мою стриженую голову и тихо сказала:— Береги голову, слышишь, береги го­лову, Андрей.
— Само собой, теть Кать.
Я не мог быстро подняться. Мне хотелось взять твои маленькие руки, такие ласковые и нежные, в свои ладони и целовать, це­ловать их...
Но какая-то детская, ненужная при таких обстоятельствах застенчивость  не позволила мне этого сделать. Я бы­стро встал и ушел. Увижу ль всех вас,
мои славные, милые Федоровы? Август, 1984 год. Афганистан».

* * *
«Сегодня встретил русскую женщину с ребенком. Идет, перед собой катит детскую коляску. Сама красивая, нарядная, а ре­беночек спит в колясочке. Я так и замер на месте. Словно и войны нет».

И снова стихи:

* * *
«Видел ли я гранатовые деревья, фини­ковые пальмы? Увы, мой друг, мог бы написать о диких горьких арбузах, о мягкой пшенице и как она цветет, мог бы, но...Здесь все перемешалось: и 14 век, и 20.
Афганцы еще живут при феодальном строе, а летают на самолетах. Ослы бегут по дорогам рядом с мотоциклами и танками.
Я попал в 14 век, точнее, в 1363 год, не веришь?
Почта у нас по понедельникам.
С нею не все «Слава Богу».
Ждем ее всегда с нетерпением.


Андрей Геннадьевич пробыл в Афгани­стане 3 месяца. О своей службе сообщал родным весьма скупо. Гораздо больше го­ворят о тех днях его дневниковые записи и стихи: «Несколько дней не делал записей в дневнике. Виной всему — нехватка вре­мени. А сегодня понял: молчать не имею права. Хотел бы написать много, да не могу, мое молчание не по моей лени, но здесь:



«Так думал мой сын, выполняя приказы командиров и честно исполняя воинский долг. Там говорили так: «Это нужно». И не кривили душой, свято верили в «это» и сражались до последней капли крови, до конца», — говорит Лидия Николаевна, дро­жащей рукой протягивая письмо командо­
вания войсковой части 51884: «...За время прохождения службы в полку А. Г. Кали­нин принимал участие в четырех боевых операциях по ликвидации бандформирова­ний мятежников, где проявил мужество и героизм. Особенно отличился 20 октября 1984 года в районе ущелья Махипар (* Ущелье Махипар находится на полпути между Ка­булом и Суруби. Через это ущелье проложена дорога на Джелалабад и далее в Пакистан. Энергоснабжение столицы осуществляется от ГЭС Наглу и Суруби, а линии электро­передач проложены в районе у ущелья Махипар. Поэтому функционированию этой дорожной магистрали, проходящей через ущелье Махипар, всегда придавалось должное зна­чение.)*.
При выдвижении подразделения на выполнение боевой задачи попали под сильный огонь мятежников. Умело распределив обязанно­ сти каждого, дал команду занять укрытие и оттуда открыть прицельный огонь. Лично уничтожил двух мятежников, ликвидировал две огневые точки противника. Умело ор­ганизовал эвакуацию раненых с поля боя.
В ходе ведения боевой операции тяжело заболел...».
— Помню, как стояла на коленях, — рас­сказывала мама, — просила об одном: «Сы­нок, только не в Афганистан. Я работаю в воинской части, о войне знаю не только по газетам». Но он мне в ответ: «Мама, мой долг обязывает быть там. Всем трудно,почему мне должно быть хорошо. Я был
там, туда все равно поеду».

Из послужного списка лейтенанта Ка­линина А. Г.:

«Командир разведывательного взвода — 180 мотострелковый полк, 108 мотострел­ковая дивизия — шестого ноября 1984 года тяжело заболел и умер на территории ДРА.Гроб с телом для захоронения отправлен
в Лодейнопольский РВК Ленинградской области».

Из рассказа Лидии Николаевны, мамы:

«6 ноября 1984 года я возвращалась с работы. Вдруг слышу: «Мама!». Огляну­лась — никого. Подумала: Андрей мой приехал. И снова: «Мама! Ну, что же ты?». Позвонила невестке. Она сказала, мне про­сто почудилось.
В этот день моего сыночка не стало.
Весть о трагической смерти уже переда­валась из уст в уста живущих в нашем городке. Только одна я ничего не знала, но на сердце было как-то неспокойно, была какая-то тяжесть, тоска.
Было так плохо. Да не знала тогда, что моего сыночка везут... в цинковом... Гово­рят, задержка случилась у них в пути.
Меня вдруг в командировку «по делам» в Петрозаводск и отправили...
Когда вернулась, сердцем поняла страш­ную беду.
И только одно, как молитву, как закли­нание, повторяла: «Только не это! Только не это!».
А потом траурный зал в Доме офицеров и... фотография.
Он смотрел и улыбался — мой Андрей, такой родной, такой близкий, моя кровиночка. Не верю! Так не должно быть! Не верю!
Весь класс пришел попрощаться. Вся школа, весь город...
Что бы я только ни сделала, только б он остался живым!
Сына нет...».

Письмо с войны:

«Здравствуйте, уважаемый Геннадий Иосифович!
Пишет Вам друг Андрея. С большим прискорбием разделяю Ваше горе. Начи­нали службу в одном полку, в одном ба­тальоне. Он был мне как брат. Вместе делили радость и горе. Он был отличным командиром и настоящим другом. Очень много рассказывал о себе, о Вас. Может быть, Вы и не знаете, он еще в конце ноября 83 г. первый написал рапорт, затем
и я — в знак дружбы. Может, это и горькая, но правда. Он постоянно все куда-то рвался и к чему-то стремился. Я скажу откровенно: он очень часто Вас вспоминал. И особенно беспокоился, что рядом не было близкого человека, супруги.
По нашим данным, мы вместе в августе этого года должны были отправиться в эту проклятую страну, но судьба, к сожалению, распорядилась так, что я уехал раньше, в июне. Мы с ним переписывались. Но что он поехал сюда, я узнал недавно от третьих лиц. Ваше письмо — это очень тяжело для меня. К сожалению, пока подробностей не знаю, даже не знаю, куда, в какую часть он попал.
Но если мне станет что-либо известно, обязательно напишу. Он был очень горяч... Я отомщу за него! С глубоким уважением Саша».

Похоронили Андрея Геннадьевича Кали­нина на гражданском кладбище г. Лодей­ное Поле.





Прошло четыре года.

Из Постановления бюро Лодейнопольского ГК ВЛКСМ от 1 апреля 1988 года (секретно)

«18 июня 1988 года могилу воина-интер­националиста лейтенанта А. Г. Калинина  перенести с гражданского кладбища на Братское воинское захоронение г. Лодейное Поле»...

Газетной строкой («Ленинская правда»)
«В субботу, 18 июня 1988 года, на Брат­ском кладбище состоялась траурная цере­мония перезахоронения воина-интернациона­листа, кавалера ордена Красной Звезды лей­тенанта Андрея Геннадьевича Калинина.

12 часов дня. Сюда, на высокий берег Свири, где под мемориальными плитами лежат защитники земли лодейнопольской, пришли сотни лодейнопольцев. Начался траурный митинг. Среди выступивших ве­тераны войны, председатель совета воинов-интернационалистов, работники горкома комсомола, которые знали и любили своего ровесника, жизнерадостного парня — Анд­рея Калинина, человека, воина, поэта. Гроб
с телом А. Г. Калинина опускают в могилу. Глухой болью отзывается в сердце каждого ком брошенной земли на крышку гроба.
Непроходящей болью застыл он в сердце матери Андрея Калинина.
Ложатся белые цветы хризантем на хо­лодную мраморную плиту, на время закрыв высеченное имя на камне...».

«Невыносимо тяжело хоронить сына во второй раз, такое чувство, будто утрата постигла нас впервые», — с горечью гово­рил Геннадий Иосифович...

Братское кладбище находится недалеко от дома семьи Калининых. Каждый день они могут встречаться с сыном. Встречать­ ся. А если нет, то люди навещают его и, проходя вдоль берега Свири, непременноостановятся у могилы: молча поговорят с Андреем его учителя, друзья, родители дру­зей, любимая. Вечное страдание любимой, а эти строки больно отзовутся в ее сердце:

«Каблучков легкий стук по асфальту.
Ты уходишь, уходишь, уходишь.
И закат за тобой, словно пламя,
Вижу я, как вернуться ты хочешь.
Разгулялась по городу осень,
Журавли пролетают устало,
Вот и все. Все прошло, все пропало,
Ты меня ни о чем не попросишь».
А. Калинин

«29 октября 1988 года в средней школе No 2 проходил вечер встречи трех поколе­ ний, — вспоминает жительница Лодейного Поля 3. Е. Хлямова. — Здесь я впервые по­знакомилась с Лидией Николаевной Кали­ниной. Она была с нами и «уходила» от нас.
Не заживает рана на сердце у матери, кро­ воточит. Кто вернет ей сына? Кто высушит ее слезы, кто согреет материнское сердце?
Вечер был незабываемым, незабываемы бы­ли и слезы незнакомой до этого дня мне женщины — матери погибшего на войне сы­на — Лидии Николаевны Калининой...».

Письмо из Саранска 19 декабря 1988 года:

«Здравствуйте. Пишет вам Калинина Татьяна Андреевна, бабушка Андрюши. Последний раз я видела внука, когда он приезжал ко мне из училища. Пришел и говорит: «Бабушка, я последнюю зиму учусь и скоро буду офицером. Хочу поско­ рее работать по своей специальности». Из Афганистана мне письма присылал и фо­то — в горах снимался. Я очень скорблю о нем. Не жил на свете и погиб. Его письма берегу и буду беречь до смерти».

Монолог матери

С вечера лил дождь, а утром мела по­ земка. Холодно, неуютно, очень тянуло пой­ти к сыну.
Еще свежи воспоминания о тех днях, ког­да мы с сынишкой бегали у речки, под­ брасывали осенние листья вверх, сгребали их в кучу, а потом, счастливые, ползли по этой мягкой листве. Радость, непомерная радость переполняла наши сердца. Я так любила эти осенние дни, дни неповторимого детства сына.
А сейчас иду к нему, под ногами скрипит листва, запорошенная снегом.
Я наступаю на листья, но они такие ко­лючие, медные.
Вот и пришла к тебе, сынок. Здравствуй!
Я опущусь на колени и посижу, побуду наедине с тобой.
Так холодно, так зябко.
Я глажу каменную плиту, насухо проти­раю ее, вырисовывая имя твое, а слезы застилают глаза.
Приложить бы голову к плите и не ше­велиться...
Заснуть бы рядом с тобой.
Сколько была с тобою, не помню.
Только хочу подняться, а ноги не слуша­ются. Хочу заплакать — и не могу, словно все окаменело внутри.
Согреть бы тебя. Прижаться к тебе...
Я ухожу...
Листья... Детство... Осень... Холод...

* * *
Часто на берег Свири приходит К. Хамдард, родом из Джелалабада и подолгу стоит у могилы А. Г. Калинина.
Каримулла никогда не встречался с Ан­дреем, они даже не знали друг друга, но их жизненные пути-дороги волею судеб пе­ресекались и на афганской, и на лодейно-польской земле. Отсюда, со Свири, прохо­дила та невидимая ниточка, что соединила детство и юность этих двух молодых людей.
Для Книги Памяти Каримулла Хамдард подарил фото Махипарского ущелья, где проходил последний для А. Г. Калинина бой.
«Мы, мальчишки, часто бегали на эту площадку в мирное для нашей страны вре­мя. Там были арык и три дерева, в одном из них — огромное дупло-  Лидия Николаевна рассказывала, что после смерти Андрея она видит один и тот же сон. Лица сына не видит, а слышит только его голос: «Мама, в ущелье есть площадка, там большое дерево, в нем дупло — там я тебе записку оставил». И вдруг Андрея окружают душманы, сын просит маму не подходить, на этом она просыпается.
«Вот думаю — говорит Лидия Николаевна, — была бы у меня возможность поехать в Афганистан, может, я бы и нашла ту площадку, то дерево с запиской от сына. Но это невозможно...». - мы в нем часто прятались. Я не могу утверждать, что имен­но на этой площадке Андрей воевал, но, возможно, здесь.
«Махипар» в переводе на русский озна­чает «Черные горы» или «рыба, поднима­ющаяся вверх». Горы в этом месте такие узкие и высокие — неба не видно. Если хочешь посмотреть вверх, то шапка свали­вается, а вниз посмотришь — сразу закру­жится голова, а машины кажутся игрушеч­ными. Если упадет камень, так эхо по кругу вертится долго. Так это камень, но там шел бой. О войне в моей стране можно расска­зывать много, но это так трудно».
Гелей Зина Хамдард, сестра Каримуллы,приезжала в Россию из Норвегии в 1994 го­ду. Была на могиле Андрея.
Тихо плакала.«Хочу видеть свой Афганистан мирным.Так хочется домой, на родину, — говорила она. — У нас была большая семья, только по линии матери у меня 4 брата и 4 сестры. В войну мы потеряли брата, он был убит «духами» в 1980 году, а в 1988 году бандиты зверски расправились с мамой и папой.
Сейчас мы живем кто где: я — в Норвегии, училась в Минске, Каримулла — в Ленин­градской области. Садулла бежал из плена (в Пакистане), сейчас он в Лондоне, одна сестра — в Москве, три — в Пакистане.
Братья и сестры по отцу — по всему белому свету: Австралия, США... Была такая хо­рошая, дружная семья, и вот теперь мы живем в разных концах земного шара. Да не только мы. Друзья моего брата Кари­муллы тоже живут кто где: в Подпорожье, Санкт-Петербурге, Москве, Бишкеке, Таш­кенте, Львове, за границей. Их я знаю только по именам, да встречала некоторых, когда из Минска, где училась, на каникулы приезжала к брату в Ленинград. Это были Фарид, Халиб, Сарвар, Халил, Джелани, Шакер и другие. У всех у них высшее об­разование... Говорить о моей бедной истер­
занной стране тяжело...».