Вот эти данные были взяты из Всесоюзной книги памяти: 

СНАРСКИЙ Константин Иванович, мл. сержант, ст. сапер, род. 06.12.1966г. в пгт Ульяновка Тосненского р-на Ленинградской обл. Русский. Работал электросварщиком на Мгинской дистанции пути Октябрьской ж.д.
В Вооруж. Силы СССР призван 22.04.1985г. Кировским ГВК Ленинградской обл.
В Респ. Афганистан с октября 1985г.
Участвовал в 4 боевых операциях.
Проявил себя мужественным и самоотверженным воином. 31.01.1987г. в составе аварийно-патрульной группы выехал на место аварии топливного трубопровода. На маршруте группа была обстреляна пр-ком. В ходе завязавшегося боя Снарский подавил несколько огн. точек.
Погиб при смене огн. позиции, подорвавшись на мине.
Награждён орденом "Красная Звезда" (посмертно).
Похоронен в пгт Мга Ленинградской обл.

От автора страницы памяти -этот парень есть и в списках павших по 177 мсп, и в списках по 14 отпб, уточните пожалуйста кто что знает.

Это уточнение прислано Константином Музыченко с адреса : k.v.muzychenko@gmail.com
      

Хочу уточнить данные изложенные на вашем сайте в отношении Снарского Костантина Ивановича погибшего 31.01.1987. Мы служили в одно время в инженерно-сапёрной роте 177-го мотострелкового полка. Он не русский. Все в роте знали, что он- цыган, ну или полу-цыган. Но это неважно. Это не надо корректировать. Он был очень хороший человек. Важно, что обстоятельства смерти- иные. Он был постоянно прикомандирован от ИСР к трубопроводному батальону, осуществлявшему обслуживание участка трубопровода по территории Афганистана с соляркой из СССР. Как сапёр, он должен был проверять места вокруг аварии на трубопроводе перед каждым ремонтом. В тот день бригада выехала на место очередной диверсии на трубопроводе. Он пошёл со щупом на проверку места аварии, где было разлито топливо, и попал щупом прямо в электрический замыкатель фугаса, заложенного на месте повреждения. Погиб при исполнении своих служебных обязанностей.


Вот эти данные были взяты из Ленинградской книги памяти: 

 
СНАРСКИЙ КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ
6.XII. 66—31.I.87
 
Родился в поселке Ульяновка Тосненского рай­она. Цыган. Образование среднее профессио­нальное. Рабочий. Член ВЛКСМ. Холост.
В Аф­ганистане — младший сержант, старший сапер (в/ч 51863).
Мать: Снарская Людмила Ивановна.
До 1974 года семья Снарских проживала в пос. Ульяновка, затем переехала в поселок Мга Кировского района.
После окончания школы-интерната в г. Кировске Костя поступил в СГПТУ-223 по специальности «газосварщик».
С 1985 года начал трудовую деятельность на ГРЭС-8 в г. Кировске.
22 апреля 1985 г. призван в Вооруженные Силы СССР Кировским ОГВК. До 23 октября 1985 г. проходил службу в учебном подразде­лении в/ч 74959 (г. Ашхабад).
С 24 октября 1985 года — Афганистан.
31 января 1987 года погиб на сторожевой заставе в районе Чарикара.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Похоронен на гражданском кладбище поселка Мга Кировского района.
Записная книжка солдата и его письма с войны хранятся у мамы — Снарской Людмилы Ивановны.

«Генералом, может быть, и не приеду к тебе, моя дорогая мамочка, но сержантом, хотя бы и младшим — это точно», — из письма Кости Снарского.

Антонина Николаевна, соседка Л. И. Снарской, пишет:

«Так уж сложилась жизнь: отец Кости оставил семью, когда мальчику едва ис­полнился год и одиннадцать месяцев.
Очень трудно приходилось Людмиле Ивановне од­ной поднимать и воспитывать сынишку.
По­рою даже не с кем было его оставить, брала с собой на работу.
Сын подрастал, мечтал поскорее начать работать, помогать маме, освободив ее от хлопот.
Очень любил маленьких детей, защищал их.
Когда Костю призвали в армию, Люд­мила Ивановна очень переживала, волно­валась, не спала ночей, узнав, что ее сын попал служить в Афганистан.
Только его письмами и жила.
Читать сама не могла,людей просила.
А он писал такие ласковые,такие нежные письма, что мы все восхи­щались им.
Так любить свою маму, как любил Константин, дано не каждому.
По­судите сами...».

Тридцать два письма сына передала Людмила Ивановна в Книгу Памяти. На­печатать их все нет возможности, по­этому некоторые не представлены, другие даны в сокращении.

«Здравствуй, мама!
Хочу сообщить, что у меня все хорошо. Жив, здоров. Ну вот вчера получил одну получку— 13 рублей.* И сразу же пошел в магазин, чтобы купить тетради, конверты,подшивы, ручку, ну и покушать, тоже не без этого. На это все у меня ушло 4 рубля, и осталось 9. Пять рублей, как и обещал,посылаю тебе. И открытки буду доставать и посылать.
Они продаются только в дуканах, так называют местные магазины.

* В Афганистане военнослужащему платили «чеками». 13 рублей — это те деньги, что Костя получил в Союзе (в учебном подразделении).

В части таких нет, буду через офицеров просить.
Здесь я устроился неплохо, так что в скором времени буду высылать через людей подарки и тебе тоже, конечно. Теперь у меня появилось очень много друзей из пра­порщиков и офицеров. Скучать не прихо­дится, с ними весело. Ну, как твое здоровье, работа, скучаешь одна? Тетя Сима гово­рила, как я уйду в армию, она переедет к тебе, чтобы не было скучно. Переехала она или нет? Если нет, то скажи ей, пусть приходит к тебе почаще. Как там Роза и мать ее, не болеет? Увидишь — передавай привет от меня. И Артурке обязательно.
Это ведь мой самый лучший друг, так ска­зать: названый брат. Так что не забудь, за меня не беспокойся. Такие, как я, нигде не пропадут. Отслужу, как надо, и вернусь.
Ну вот и все. Крепко целую. Костя.
20.12.85 г.».

«Мамочка, ты мои деньги копи, и, когда я приеду, мы тебе купим что-нибудь им­ портное. Высылаю удостоверение на льго­ты. Отнеси их в ЖЭК, и тебе не надо будет платить за квартиру.
ТЯЖЕЛО ТЕБЕ БЕЗ СЫНА...
Целую.
Костя».

«Здравствуй, мама!
Пишу тебе оттуда, где пишут «полевая почта». У меня все хорошо, здесь все спо­койно, так что волноваться тебе нечего.
Служу здесь со своими товарищами. Ску­чать некогда. Ну, обо мне потом. Как у тебя дела, как здоровье? Ты, наверное, вол­новалась, почему я так долго не писал. Ты уж извини меня, раньше не мог. Это ведь не учебка Ашхабада, а полк армейский.
Часто на выездах. Наше дело маленькое — поставил мины и иди отдыхай или, наобо­рот: разминируешь — и опять отдых.
Вол­новаться нечего, у нас всегда хорошая охра­ на, разведка, потом прикрытие, БТРы сто­ят, готовые открыть огонь. Ну, как там все родные? На этом я заканчиваю...».

«Здравствуй, мама!
Получил твои два письма,хотя они и не очень веселого содержания, но все же об­ радовался им.
Прошло уже больше 3 ме­сяцев.
Ты уж извини, что заставил тебя поволноваться, но раньше написать не мог, так как находился на выезде и точного адреса не имел.
Ты спрашиваешь, что со мной случилось?
А что со мной может случиться?
Такие, как я, и в огне не горят, и в воде не тонут.
Мама, я же сапер. Сейчас наступило уже почти лето и на выездах буду как можно чаще, поэтому письма буду писать реже, чем раньше. Ну, что мне на­ писать о себе? Служба идет нормально, происшествий со мной никаких не случи­лось, да и не может случиться, ты же зна­ешь, что я счастливый, и знаешь, мама, не надо меня заживо хоронить.
Или ты дума­ешь, если я служу в Афганистане, то это и все, значит, со мной должно что-то слу­читься? Мама, все будет хорошо, и мы с тобой скоро увидимся. Ну как твое здо­ровье, как работа, родные? В Москву со­бираешься ехать? Да, вот что — домой буду лететь через Москву, так что тебе придется с 10 апреля до 10 мая находиться в Мос­кве... На этом кончаю свое небольшое пись­мо. До свидания. Целую, твой единствен­ный сын Костя. 7 марта 1986 г.».

«Здравствуй, мамочка!
Пишу тебе второе письмо, хотя первое находится у меня. Послать не могу, потому как нет конвертов. Поэтому ты получишь два сразу, написанные в разное время и под разное настроение. Мама, за время службы в Афганистане я научился ненави­деть, уважать, любить и скучать. Мама, ты не знаешь, как я по тебе соскучился и только теперь, здесь в Афганистане, понял цену гражданской жизни. Ты даже не зна­ешь, как временами хочется закрыть глаза руками и крикнуть: где ты, мама? И теперь, чем меньше служить, тем больше и сильней тянет домой. Я уже больше года прослу­жил, и меньше года осталось. И так сильно хочется к тебе, а время так жестоко, и поэтому приходится ждать своего срока.
А это будет через одиннадцать месяцев.
Мама, как твое здоровье? Ты пиши мне о себе все подробно, потому что мне все интересно.
Пиши мне, какая у нас погода,как там мои друзья? Не обижаются ли на
меня, что им не пишу? Передавай им креп­кий, горячий привет и всем родным. До свидания. Целую крепко — твой Костя. 11.5.86 г.».

«До нашей встречи осталось 144 дня. Ты часто снишься мне и все время улыбаешься и говоришь: «Потерпи еще, сынок, мы с тобой скоро встретимся, уже немного оста­лось служить. А когда мне плохо, беру твою фотографию и смотрю на тебя, словно ты мне говоришь: «Не расстраивайся, сы­ нок, все образуется».
И мне как-то на душе становится легче. 28.08.86 г.
Твой любящий сын Костя».

«Здравствуй, моя дорогая мамочка!
Я так соскучился по твоим письмам, ну просто жуть, а когда получил, от радости чуть ли не на голове ходил. Все живу тем, когда вернусь домой и обниму тебя. Вышли свою фотографию.
Целую.Костя. 16.10.86 год».

«Хочу сообщить тебе новость. Сегодня, 19.10.86 года начинают выводить полки из Афганистана. Пока их только 6. Недавно выводили танковый, его обстреляли. Эти сволочи прячутся в горах и оттуда бьют по нашей технике, жгут машины, убивают, мучают наших солдат. Это в горах.
А у нас тихо, спокойно, словно и нет «духов».
Твой Костя».

«Мамочка, ты получила письмо с открыт­кой, а на ней пришитый крестик — тебе подарок в день твоего рождения. 11 ноября 1986...» (Письмо Людмила Ивановна полу­чила, но крестика не было . — А в т . ) .

«Здравствуй, мама!
Пишу тебе снова письмо, а ответа нет.
У меня все хорошо, служба идет нормально.
Я подружился здесь с одним майором, ко­ роче, я нахожусь сейчас под его покрови­тельством.
Увольняться будем вместе, поч­ти вместе.
Он уйдет в феврале, а я в начале апреля.
Он знает, что мы с тобой живем одни.
Он все спрашивает о тебе, как твое
здоровье, не болеешь, работаешь или нет, когда на пенсию, и все удивляется, почему меня забрали в Афганистан. У него тоже есть сын и дочка — Коле. 16 лет, Ире 14 лет.
Это очень хороший человек.
Я уже имею благодарность за разминирование. А не­давно он мне говорит: «Ты смелый и хо­роший сапер, но ты должен себя беречь. Мама тебя любит, и ей очень больно будет,если с тобой что-нибудь случится».
Теперь я дневальный по модулю прапорщиков. За­бот никаких, сел и пишу тебе письмо. Це­лую. Костя».

«Здравствуй, Мама!
Вот пишу тебе с нового места службы.
Сейчас нахожусь не в полку, охраняю тру­бопровод. Это значит, что я охраняю трубы, по которым текут солярка и керосин.
На­хожусь я на 44 гарнизоне или сторожевая застава No 12.
Мне здесь очень нравится.
Здесь я сам себе хозяин, надо мной на­чальника здесь нету. Работа моя, я думал, будет легкой, а оказалось все наоборот.
Выезжаю каждую ночь на проверку трас­сы, так что приходится спать днем. А так служба идет нормально... До свидания. Це­лую тебя крепко. Костя».

«...Мамочка!
Желаю тебе счастья в на­шей жизни.
Почему в нашей — потому что ты всегда со мной, а я с тобой.
Мама, не забывай меня...
6.12.86 г. Костя».

«Здравствуй, мама! Во-первых, хочу со­ общить, что жив-здоров, того и тебе желаю.
Немножко о себе.
У меня по службе все по-старому, изменений никаких нет, да и быть в ближайшее время не может.
Считаю дни и думаю, когда обниму тебя, сядем вдвоем за стол и будем пить чай: я из своего любимого бокала, а ты — со своей чашки.
Будем сидеть и молчать, и смотреть друг на друга.
Когда же это будет, мама?
Сегодня у нас воскресенье, стирка белья и баня.
Как приятно после трудной недели помыться в бане с парилкой.
Ладно, обо мне хватит.
Как там родные и близкие, получаешь ли письма из деревни или нет?
Бываешь ли в Петергофе, Стрельне или нет?
Будешь в Стрельне, передай привет т. Фросе, хозяину, Азмеду и всем осталь­ным.
Передай от меня привет всем на ра­боте.
Ну вот и все, написал бы больше, да новостей никаких нет, да и баня освободи­ лась. Ну, я пошел. До свидания. Целую Костя. 4.01.87 г.».

«Тебе ведь главное узнать, что я жив-здоров.
Больше ничего не надо.
Да?
11.01.87 г.».

«...Из полка перевели на 11 заставу.
Это за Чарикаром. Проверяю трубопроводы.
Джабаль — здесь наш полк.
Себя береги, мама, очень ты мне нужна!
Любящий тебя сын Костя.
30 января 1987 года».

Документ:

«Уважаемая Людмила Ива­новна!
В этот скорбный час от всей нашей роты приносим Вам свое соболезнование.
Ваш сын погиб при выполнении интернацио­нального долга в Афганистане.
Константина мы знаем как отзывчивого товарища.
Мы с большим уважением от­носились к нему.
Он никогда никому не сказал плохого слова, которое могло бы обидеть человека.
К поручениям начальни­ков и командиров относился добросовестно, всегда выполнял их, помогал молодому по­ полнению в обучении своей военной специ­альности— сапера.
Спасибо Вам, Людми­ла Ивановна, за сына, за то, что он у Вас настоящий друг и товарищ, настоящий, хо­роший человек. С уважением друзья Кости
по службе.
В этот час скорби по потере товарища мы, комсомольская организация и все ком­сомольцы роты, выражаем свое глубокое соболезнование.
Константин был хорошим товарищем,специалистом своего дела.
Должность сапера—очень почетная в Демократической Республике Афганистан.
Костя гордился ею.
У Кости был добрый,мягкий, веселый характер.
Все поручения выполнял добросовестно, участвовал во всех мероприятиях роты.
Для меня, как заместителя командира взвода, гибель Ко­сти отозвалась в душе горькой утратой не только как солдата, а как человека, кото­рого уже не вернуть.
От имени коллектива инженерно-сапер­ной роты выражаем Вам, Людмила Ива­новна, глубокое соболезнование.
Во взводе,в котором он служил, будут высоко чтить его светлую память. От друзей и сослу­живцев инженерно-саперной роты секре­тарь комсомольской организации Бара­нов».

«Мама Кости, — продолжает Антонина Николаевна, — не может ни читать, ни пи­сать. Так сложилась жизнь, что ей не при­шлось учиться. Все письма сыну, родным пишут добрые люди с ее слов.
Плохие пред­чувствия о судьбе сына не покидали Люд­милу Ивановну с первых дней службы Ко­сти в армии, а когда случилось горе, то здоровье ее очень пошатнулось.
Не знает мама никого из друзей, которые служили с сыном, кто мог бы рассказать ей о Косте.
Живет одна, наедине с горем.
После ги­бели сына ей выделили однокомнатную квартиру, а потом забыли о матери вои­на-афганца.

В разговоре по телефону Людмила Ива­новна просила написать в Книге:

«У меня был единственный сын, которым я жила и очень любила, и все время ждала его. Я и сейчас не верю, что он погиб. Я его жду. А служил он в в/ч п/п 51863 «Л».
Может быть, кто и помнит моего Костю.
Я живу в поселке Мга Кировского района Ленин­градской области, Комсомольский про­спект, 64, кв. 60. Индекс 187300.
Отзовитесь,кто служил с моим сыном. С уважением —мама».

Подробностей гибели сына Людмила Ивановна не знает.
Лишь помнит, как ей рассказывал сопровождающий из части сы­н а — 31 января 1987 г. в 7.30 утра Кон­стантин пошел на обход и при спуске к трубопроводу, который они обслуживали, обнаружил мину.
При разминировании Ко­стю окружили душманы. И тогда он подо­рвал себя и 12 душманов.
Чубич Сергей Геннадьевич из Кировского района пишет: «Сам с болью в сердце вспо­минаю Афганистан и наших ребят, погиб­ших на войне. Очень жалею их родителей — сыновей-то не вернешь. Давайте мы, жи­вые, будем помнить о них...».
Саперы находили мины повсюду, даже там, где их по логике не могло быть.
На дорогах, возле родников, у мостов и пере­прав.
Их закладывали повсюду.
Для засады душманы выбирали слож­ный рельеф, занимали господствующее по­ложение на высотах: при хорошем воору­жении крупнокалиберными пулеметами,минометами, снайперскими винтовками с оптическими прицелами они превращали занятые позиции, по существу, в непри­ступные. Единственное направление, от­куда предполагалась атака, — тропа,склон горы, узкий берег горной речки —
минировалось.
Группа саперов, отправляясь на задание, использовала любое естественное прикры­тие: каменный уступ, щель, выбоину, корень поваленного дерева. Мины хорошо зама­скированы: двадцатисантиметровый кру­жок с колпачком-взрывателем припудрены песком. Часто ветерок или редкий дождь смывал его, и тогда противопехотные мины лежали на поверхности, как язвы. Однако «главное направление» таило десятки не­ ожиданностей, почти не повторяющихся.
За разряженными минными полями, сделанны­ми как бы для отвлечения внимания, следо­вали невероятно густые: каждый шаг давал­ся ценой огромного напряжения, несмотря на то, что овчарка следовала впереди. Ни на секунду не покидало тягостное ожидание: вот-вот застрочат сверху пулеметы...