Вот эти данные и фото были взяты из Всесоюзной книги памяти: 

ГРИГОРЬЕВ Герман Геннадьевич, рядовой, ст. разведчик развед, роты пар.-дес. полка, род. 20.8.1963 в пос. Тесово-4 Лужского р-на Ленингр, обл. Русский. Окончил СПТУ-125 в г. Ленинград, работал фрезеровщиком в НИИ.
В Вооруж. Силы СССР призван 8.10.83 Красносельским РВК Ленинграда.
В Респ. Афганистан с июня 1984.
Неоднократно принимал участие в боевых опер-ях. 26.02.1985 во время несения боевого дежурства в нас. пункте Анава заметил приближающегося пр-ка и открыл огонь из автомата, отвлекая его на себя, тем самым дал возможность своим товарищам развернуться для боя.
Нападение было отражено, но Г. погиб.
За образцовое выполнение служебного долга и мужество нагр. орд. Красной Звезды (посмертно).
Похоронен в пос. Тесово-4.


Вот эти данные были взяты из Ленинградской книги памяти: 


ГРИГОРЬЕВ ГЕРМАН ГЕННАДЬЕВИЧ
20.VIII.63 — 26.II.85

Родился в поселке Тесово-4 Лужского района.Русский. Образование среднее профессиональ­ное. Рабочий. Член ВЛКСМ. Холост.
В Афгани­стане — рядовой, десантник, старший разведчик разведывательной роты парашютно-десантного полка (в/ч 53701).
Родители: Григорьевы Геннадий Петрович, Ли­лиана Григорьевна.
В 1979 году — ученик Тесовской школы Герман поступил в СГПТУ No 125 г. Ленинграда по спе­циальности фрезеровщика. Работал в НИИ. Закончил школу в системе ДОСААФ. Прошел полный курс парашютной подготовки, получил удостоверение отличника, парашютиста.
8 октября 1983 года призван в Вооруженные Силы СССР Красносельским РВК г. Ленинграда.
Находясь в Фергане, «оттачивал» прыжки с па­рашютом.
В июне 1984-го пересек афганскую границу.
9 месяцев прослужил в горах Гиндукуша.
26 февраля 1985 года погиб в бою.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно), медалью «Воину-интернационалисту от благодарного Афганского народа», Грамотой Президиума Верховного Совета СССР «Воину-ин­тернационалисту» .
Похоронен на кладбище Тесово-4.

Через две недели после сообщения о смерти Германа умер Геннадий Петрович,отец.

Лилиана Григорьевна, как и все матери, хранит письма сына, орденскую книжку да армейский мундир с новенькой Красной Звездой, гитару, магнитофонную пленку с песнями в исполнении сына.
В школе, где он учился, помнят о нем: две фотографии на стенде: Гера — перво­ классник, Герман — русоволосый стройный воин-десантник с автоматом на груди.
И надеются все те, кто знал и помнил Гри­горьева, что в скором времени на фронтоне школы укрепят мемориальную доску с над­писью: «Здесь учился Герман Григорьев,честно и до конца выполнивший свой ин­тернациональный долг в Афганистане».
В Луге в художественной школе No 2 ребята сделали портрет Германа и пода­рили его маме.
Лужские «афганцы» заложили мемори­альный камень, на котором высечены че­тыре фамилии солдат, погибших в ДРА, среди них и Герман Григорьев.

Из письма Л. Г. Григорьевой:

* С 1992 года в Ленинградской области шла активная переписка родных погибших воинов-интернационалистов.
Адреса родителей, вдов погибших устанавливались «по це­почке» (авт.).

«Здравствуйте, уважаемая Нина Иванов­на Прохорова! *
С большим приветом и самыми наилуч­шими пожеланиями к Вам Лилиана Гри­горьевна. Мне написала письмо Елена Гу­сарова из Бокситогорского района и дала Ваш адрес.
У нее, как и у меня, сын погиб и умер муж.
Нина Ивановна, с лужскими матерями, чьи сыновья погибли в Афганистане, я раз­говаривала по телефону — с Л. Н. Яблоковой, Н. Г. Агеевой я посылала письмо.
У Гали Грудинкиной в Афганистане погиб муж — майор, осталось у нее двое детей.
Прислала мне письмо из Дружной Горки Иванова Мария Николаевна (мама Алек­сандрова Лени). В общем, решили «по це­почке» узнавать все друг о друге, а главное, сколько нас, обездоленных, осиротевших от­цов, матерей, жен, вдов, детей, чьи родные не вернулись с афганской войны.

Нас всех объединяет общее горе — поте­ря сыновей.
До конца своих дней мой Герочка будет стоять живым перед глазами.
Просыпаюсь с мыслями о нем и ложусь, думая о нем, пролетает в воображении его жизнь со дня рождения и до призыва в армию.
О Герочке только хорошие воспо­минания.
Очень жалел меня.
Это была моя большая надежда, и вот сына не стало.
Рос он, как все поселковые мальчишки: игры, проказы, сказки. Одним словом, дет­ство. Учился хорошо, с увлечением, много времени отдавал спорту, отличался и в об­щественной работе, увлекался музыкой.
Занимался резьбой по дереву, выпиливал фи­гурки зверей, кораблики, которые дарил друзьям. Такой неугомонный. Любил лес, рыбалку.
В школе ДОСААФ рекордов не ставил, но радовался удачным прыжкам с
парашютом, до тонкостей изучал програм­му, действуя точно, четко по инструкции.
Он говорил: «Десантник — это стальной ха­рактер, железная воля и умение пойти на риск».
Двоюродный брат Германа Николай Павлов добавил: «Гера готовился к службе постоянно, мечтал стать десантником. Об армии знал не понаслышке, его отец пять лет служил и часто сыну рассказывал, что такое армия и флот».
Жизнь Германа Григорьевича в армии и на афганской войне ярко представлена в письмах, воспоминаниях мамы и в рас­сказах его друзей. Думал ли он тогда, от­правляя письмо домой, что его послания маме, младшему брату сегодня станут уже документами восьмидесятых годов?

«Здравствуй, братишка Дима!
Письмо твое получил, молодец, что на­писал. В твоем возрасте еще рано писать письма. А в армии, Димочка, служба идет хорошо. Накачиваю себя физически. Мы здесь много бегаем, стреляем из автомата. Патронов здесь нет, высылать и брать с собой нельзя. Сегодня у меня был прыжок с Ан-2, прыгали с высоты 1 км. Вокруг одни степи и горы белоснежные. Памир, вид сверху, конечно, красивый. Здесь мы все вместе, друг за друга. Ты, Димочка, учись хорошо, будь умницей, помогай маме, папе, больше занимайся спортом, делай по утрам зарядку — постепенно втянешься и без нее не сможешь. Передавай привет бабушке, слушайся ее, голос на старших не повышай, не груби...
Сейчас наступает зима, катайся на лы­жах, играй в хоккей.
Женю, сестру, не забудь поздравить с днем рождения, ведь ей исполняется 19 лет. Пиши про свою учебу. Маме передай, что у меня все хо­рошо. До свидания. Гера».

12.02.84 года. Из письма Германа брату:

«...Молодец, что занимаешься зарядкой и чистишь зубы. Спортом тоже нужно за­ниматься ... тогда будешь бодро себя чув­ствовать... Спрашиваешь, что мы делаем вечером?
После ужина у нас подготовка к наступающему дню, ведь солдат должен
быть всегда чистым, опрятно одетым.
Вот мы и подготавливаем себя с вечера: чистим сапоги, бляху, подшиваем подворотничок.
Форма у нас обычного цвета, что и у всех солдат, отличаемся погонами, петлицами,которые голубого цвета, под цвет неба.
Кор­мят нас, Дима, хорошо: постоянно мясо,масло.
Подъем у нас в 6.30, выходим на зарядку,под музыку, после чего заправляем крова­ти.
В 8 часов завтрак.
Дальше все по рас­порядку. Пишите мне о доме, как у вас дела, чем занимаетесь.
Ты спрашиваешь, как я провел Новый год. Отвечаю: был в карауле с 31 на 1 января, что это такое, спроси у отца, он тебе объяснит.
Не забудь маму поздравить с 8 мартом. До свидания. Пиши. Гера».

Письма Германа, адресованные Диме, спокойные, без заносчивости, в них ласко­вый тон, отражающий уважение и нежное отношение к близкому человеку. В его со­ветах — интеллигентность, умение уважать младшего по возрасту. Это говорит о вы­соком уровне культуры молодого человека.

И снова письмо домой:

«Здравствуйте, мои дорогие мама, папа,Женя и младший братишка Димочка. Пи­шу из караула, ночь прошла благополучно,без нарушений... Недавно по телевизору смотрел передачу «Папа, мама и я — спор­тивная семья».
Передача шла из нашего СГПТУ No 125, я даже обрадовался, увидев спортивный зал своего училища, где отза­нимался три года.
Там была комиссия из Красносельского района, так одно лицо на­шего директора Кузина узнал, я даже об­радовался. Передавайте привет бабушкам,соседям Разгуляевым, Смирновым, Алек­сандровым, Канишиным, Кузнецовым. Досвидания. Гера. 2.06.84 год».

И в последующих письмах читатель не увидит описаний ужасов войны, боевых опе­раций, потерь. Лишь одна мысль сквозит: «служба идет по-прежнему, никаких откло­нений, к горному воздуху привык».

«Здравствуйте, мои дорогие мама, папа, Женечка и Димочка. Сегодня 7 июля — день нашего пребывания на «горке», высота 2.500 м над уровнем моря. Находимся здесь в боевом охранении. Каждую ночь прихо­дится стоять на смене. Вода невысоко в горах, ходим за нею по нескольку человек, умываемся и в то же время набираем про запас. Живем на горе в палатке, днем жара, ходим раздетые, а ночью сильный ветер.
Еду готовим сами, то есть, выбрали по­вара. Будем здесь до конца июля. Ребята хорошие, я в первом взводе. Вы мне больше пишите, вот сейчас сидим на горке и ждем с нетерпением почты и еще разного, это нам доставят на вертолетах... До свидания.Пишите. 7.7.84 год».

Через неделю снова весточка родным:

«Находимся по-прежнему в горах, в охра­нении, и, вероятно, пробудем здесь до концаиюля, день 2 августа (День ВДВ) будем отмечать внизу.
Письма идут долго, а тем более, если на горе, то в течение 20 дней не с кем его передать. Разве что с ребятами, которые заносят нам продукты.
С ними и передаем.
Также и ваши письма получаем. Сегодня уже 16 июля, время летит быстро, писем еще не получал, но внизу они есть. Вот и ждешь, пока кто-нибудь поднимется...
Волноваться за меня не надо, служат ведь ребята, хотя бы и Витя Корнишин, и ничего. Димочке от меня огромный привет, чем он занимается? Целую его крепко, пу­скай набирается сил. Женечка пусть чаще приезжает домой, ведь сейчас огороды, нужна, конечно, помощь. На этом закан­чиваю. Ваш сын. Бате огромный привет от солдата. До свидания. 16.7.84 год».

С каждым новым письмом, как замечала мама Геры, менялось нестроение сына, лишь слова нежности, любви, верности к близким оставались во всех.

«По домашнему лесу и нашей природе соскучился, ведь кругом одни горы, деревь­ев совсем мало, травы нет, растут лишь колючки, а так земля совсем голая, чужая земля. Витя Корнишин тоже здесь, а друг о друге так ничего и не знаем, ведь то на горе, а сейчас — командировка, писем не получаешь. Кормят нормально. Вода, прав­да, которую мы пьем, с хлоркой, много не выпьешь, да и пить много сам не захо­чешь — все моментально выходит через пот. Поставляют нам продукты и т. п. из Союза. У нас давно уже все фрукты есть.
У вас, небось, все дорогое.
На огороде скоро все поспеет, слива тоже созреет. Смотрите в этот год не прозевайте, собирайте сразу же. Как там картошка — небось, уже молодую едите? Ягоды тоже насобирали — много ли их в этом году?
Как там поселок, собираются ли чего стро­ить? Димочка небось все бегает, да и ведь чем ему заниматься, скоро у них занятия в школе, передавайте ему большой привет.
Как там Женя? У меня все нормально, не переживайте, все будет хорошо, с большой любовью к вам Гера. До свидания.3.8.84 года».

Гера писал о солдатских буднях подроб­но.
Но ценное в его письмах — наставления младшему брату, размышления о факте в жизни советского солдата, восприятие этой военной жизни.
И опасения, что его Диме выпадет тяжелая доля служить на чужой
стороне. И не случайны эти строки: «Дома, конечно, служить лучше, на родной стороне, а здесь мы служим, служили и до нас».

«Здравствуйте, мои дорогие мама, папа, Женя и Димочка! Нахожусь в командиров­ ке недалеко от Кабула. Свой день рождения встретил в обычных условиях, ребята с утра меня поздравили, а на завтрак отдали свое масло. Бабушкам передавайте огромный привет, как их здоровье. Постоянно думаю о вас и о них.
Не так долго осталось до того времени,когда будете копать картошку, это ведь мое любимое занятие. А после работы не грех и выпить и закусить солененьким огур­чиком с картошечкой печеной. До свидания.Целую крепко. 21.8.84 год».

«Здравствуйте, мои дорогие мама, папа,Женя, Димочка!
Привет вам из далекого Афганистана, где солнце жжет нещадно и ветры обжи­гают лицо. Немного хочу сообщить о себе: у меня, как и прежде, служба идет нор­мально. Я по-прежнему здесь, на горе, ско­ро, наверное, будем спускаться с одним парнем, он тоже из разведки. Сейчас идет строительство в Анаве, строят для нас ка­зарму.
На Новый год мы сделали отличный стол, ведь сейчас посты хорошо обеспечивают.
Испекли торт, пирожные, был сыр. По­ужинали отлично, сначала встретили поафганскому времени Новый год в 12 часов, дали салют трассерами, пускали ракеты, кидали гранаты, я выписывал в небе все­возможные фигуры трассерами, стрелял из автомата, было очень здорово. В 00.00 часов разорвал тишину взрыв гранат и небо прон­зили трассеры, озарив его. Затем по наше­ му московскому времени в 12—00, а у нас уже был 1 час 30 мин и опять был салют.
Теперь наш, и опять небо озарилось. Вот и настал 1985 год. 10 месяцев до дома, в этом году будут радостные встречи. Сейчас сижу, слушаю новогоднюю передачу. Ма­ма, свяжи свитер к зиме из объемки, ведь я приду и он мне нужен. Ты помнишь, я его хотел с рисунком и чтоб был изуми­тельный, большой ворот. До свидания. Ге­ра. 1.1.85 года».

26 февраля 1985 года во время несениябоевого дежурства в населенном пункте Анава Г. Григорьев заметил приближаю­щегося противника и открыл огонь из ав­ томата, отвлекая его на себя. Тем самым он дал возможность своим товарищам раз­вернуться для боя. Противник был отбит, но рядовой Григорьев погиб...

Из воспоминаний Вячеслава Михайлови­ча Михайлова, боевого друга Германа: «Мне трудно поверить во все, что случи­лось. С Герой жили в одной палатке, кро­вати стояли рядом, как-то нас по телевидению показывали, когда я лежал в гос­питале, а Гера пришел навестить меня.

** Лилиана Григорьевна, мама, видела по телевизору Германа и Славу. Слава полулежал, а Гера сидел у него в ногах (авт.).

Вспоминаю, как мы ходили вместе на задание взорвать склад боеприпасов у душ­манов. Это был ад кромешный, я думал, что Герман погиб, а он вышел из этого ада и вынес на себе раненого, с перебитыми ногами лейтенанта. Такой наш Герман...
Источник, где брали воду, находился в 6 км от нашего места нахождения. В этот день ее должны были доставить «молодые бойцы». Одного из них Герман (старший в этой пятерке) подменил. Отправились на КАМАЗе — трое в кабине, а двое — в ку­зове.
Вдруг Гера установил автомат на «взвод».
Я не успел спросить, что его так встревожило, как раздались взрывы со всех сторон. Бойцы выскочили из машины и за­няли оборону. Троих убило сразу, среди них и Германа: он сидел за камнем, душманская разрывная пуля попала прямо в сердце друга. Мне он ничего не успел ска­зать.
Я получил ранение в спину, в живых остался лишь Кротов Игорь. Тут подоспели бойцы из другой части (они тоже ехали на родник) и выручили нас».

Из письма мамы:

«Слава Михайлов часто навещает нас. Собираются в доме и друзья Герочки, когда приезжают в поселок.
Вспоминают не такие уж и далекие дни Афганистана, слушают живой голос Герочки: он при жизни записал на магнитофон четыре песни.

Из Афганистана писал:
«Спите спокойно, мы вас стережем».

Бедные дети, они даже не знали, зачем их туда послали. Время рассудит и все расставит по своим местам. Только вот ра­на у меня навеки.
Никому не нужна была та необъявленная война. Они и без наших сыновей воюют там и сегодня. Май. 1994 год».
Много писем посвятил Гера младшему брату Диме.
15 февраля 1996 года на ве­чере встречи с семьями погибших воинов-афганцев Дмитрий Геннадьевич сказал:

«Я горжусь своим братом. Хотел попасть во Псковскую дивизию, но мне не повезло.
Военкомат предложил остаться и служить в Луге. Но как они там, в военкомате, не могут понять — я хотел стать десантником,как мой старший брат Герман. Сейчас я работаю. В армию пойду служить по конт­ракту. Но очень жалею маму...».

Герман Григорьевич всегда был товари­щем, остро чувствующим локоть соседа.
Боевые друзья в Афганистане высоко це­нили его верность войсковому товарищест­ву и очень скорбели, что пуля в сердце оборвала жизнь верного друга.