Вот эти данные и фото были взяты из Всесоюзной книги памяти:  

РОМАНОВ Юрий Александрович, рядовой, наводчик-оператор БМП, род. 21.8.1961 в пос. Шугозеро Тихвинского р-на Ленингр, обл. Русский. Учился в СПТУ-10 пос. Шугозеро.
В Вооруж. Силы СССР призван 15.11.79 Тихвинским ОГВК.
В Респ. Афганистан с янв. 1980.
В составе взвода 13.8.1981 выполнял боевую задачу по патрулированию участка дороги. При прохождении одного из поворотов патруль подвергся внезапному обстрелу. Завязался бой. Со склона горы пр-к открыл сильный пулеметный огонь. Автомоб, колонна, подходившая к повороту дороги, могла понести серьезные потери. Проявив отвагу и решительность, Р. скрытно пробрался к огн. точке пр-ка и забросал ее гранатами, но сам получил смертельное ранение.
За мужество и самоотверженность нагр, орд. Красной Звезды (посмертно).
Похоронен в пос. Шугозеро Тихвинского р-на Ленингр, обл.

Вот эти данные были взяты из Ленинградской книги памяти: 



РОМАНОВ ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
21.VIII.61—13.VIII.81

Родился в поселке Шугозеро Тихвинского рай­она Ленинградской области. Русский. Рабочий.
Образование среднее профессиональное. Член ВЛКСМ. Холост. В Афганистане — рядовой, на­ водчик-оператор БМП (в/ч 51884).

Родители: Романовы Александр Осипович, Ма­рия Ивановна.
По окончании 8 классов Юра поступил в ССПТУ No 10 родного поселка. Получил специ­альность водителя.
С 15 ноября 1979 года призван в Вооруженные Силы СССР Тихвинским ОГВК Ленобласти. Пол­года учебы в Ашхабаде. Год службы в г. Кушка.
5 мая 1981-го направлен в Афганистан.
13 августа 1981 года погиб в Чарикаре.
Награжден орденом Красной Звезды (посмертно), медалью «Воину-интернационалисту от благодарного Афганского народа», Грамотой Президиума Верховного Совета СССР «Воину-ин­тернационалисту» .
Похоронен на кладбище в поселке Шугозеро.

Две записные книжки Юры хранятся в доме Романовых. В них краткие записи,солдатские шутки, афоризмы, песни, рисун­ки, адреса друзей и однополчан.

Из записных книжек рядового РОМАНОВА ЮРИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА

Если спросят, кто дороже — Мать или
Жизнь, я отвечу: Мать. Она дала мне
жизнь. Единственный человек, который
ждет солдата — это Мама.

Кто службы солдатской не знает,
солдатских сапог не таскал,
пусть сразу блокнот закрывает,
я тут для солдата писал.

«2 года — там, где плавятся пески,
Два года — 24 месяца — 104 недели —
730 дней тебе, Родина!»

У нас в песках один закон
И нет его верней.
Вода нужна всегда в песках,
Но друг еще нужней.

Первый год службы — как закалялась
сталь.

Дембель — жизнь начинается снова.

Солдат в столовой — лев готовится к
прыжку.

Дневальный — спящая красавица.

Строевая — хождение по мукам.

Дежурный по кухне — багдадский вор.

Губа — человек с ордером на квартиру.

Утренняя зарядка — изгнанный из рая.

Вызов к старшине — иду на грозу.

Во второй записной книжке Юрия Ро­манова адреса его земляков.
На встречу с авторским коллективом Книги Памяти приехали его родные — сест­ра Нина и отец Александр Осипович, ко­торый и повел рассказ о сыне:
«Юрочка получил повестку из военкома­та. От радости, что пойдет служить, даже «чечетку» отбивал. На вечер — «мальчишечник» — пришли друзья: пели, смеялись,настроение у всех было прекрасное. Только я да мать уйдем в другую комнату, пого­рюем, слезу смахнем и снова к гостям.
Провожали Юру до Тихвина — 60 км от поселка».
Ночью из Ленинграда Юрий Романов улетел в Ашхабад. Письма приходили ча­сто. Сообщал, что в Кушке встретил зем­ляка Афанасьева Анатолия. Просил не вол­новаться, прислал вырезку из газеты: де­скать, вот как мы служим в Краснозна­менном Туркестанском военном округе!
«Этим воинам-разведчикам во главе с лей­тенантом А. Кузьминым пришлось дейст­вовать в нелегких условиях, преодолеватьсложные естественные преграды. Они ус­пешно выполнили учебно-боевую задачу».
И рядовой Романов тоже отмечен.
В Афганистане он прослужил только три месяца. Последнее письмо было короткое:
«Наших бьют. И очень. Нам же стрелять не разрешают. Афганистан — это не шутка, не так просто отсюда выбраться, не так просто вернуться домой живым, невреди­мым. Приеду домой, все расскажу подроб­но. Писать о многом нам нельзя...».

16 августа 1981 года в Тихвинский ОГВК пришло извещение из воинской части:

«Прошу известить гражданина Романова Александра Осиповича в том, что его сын наводчик-оператор БМП рядовой Юрий Александрович погиб. Смерть связана с исполнением обязанностей службы».
Подробностей гибели Юрия Романова близкие не знали долго. Ни друзья, ни ко­мандиры Юрия не прислали подробного письма, в котором бы рассказали о случив­шемся. А как нужно было такое внимание к родным погибшего рядового Романова, по­нимание чужого горя!
Как нужны им под­робные письма, а не казенные слова!



Да, это были бы грустные письма, горе­стные, присланные из далекого Афганиста­ на 1981 года боевыми друзьями и коман­дирами, рассказывающие о последних ча­сах, минутах жизни их товарища.
Как трепетно берегли бы в доме погибшего сол­дата такие письма, передавая из рук в руки, как самую дорогую семейную релик­вию.
Только этого не случилось. И не одни родители Юры Романова оказались в таком положении, многие родные погибших на аф­ганской войне и сейчас не знают точно, где и при каких обстоятельствах погибали их дети...
В августе Юрия Александровича похоро­нили.
Привезли памятник из нержавейки,а через 10 лет ему поставили памятник из гранита, помог горисполком.

«Вспоминаю сына все время, — говорит отец, — тихий, застенчивый, скромный. Ма­лыши бегали за ним по пятам, а если мопед стоял у дома, очередь устраивалась, кому первому сесть рядом с Юрой. Когда купили мотоцикл, праздник был не только для сы­на — для ребятишек поселка. «Хозяев» на эту технику оказалось много. Перед уходомв армию за год «накатал «16200 километ­ров...».

Несколько лет назад к Романовым при­езжал друг Юры из Ташкента Абдувалиев Гафур.
Он хранил 8 лет две записные книж­ки их сына.
13 августа 1981-го помнит. Рассказал, что Юра с другими бойцами попал в за­саду. Душманы из гранатомета... Все по­гибли. Когда везли убитых, в воздухе их бомбили. Им даже мертвым досталось.
Та война не походила на предыдущие  хотя бы потому, что велась в горной стране.
Бой в горах — искусство особого рода.
Здесь обыкновенный камень примешь за притаившегося врага. И, наоборот, человек сойдет за камень, не знаешь, откуда грозит опасность. За скальным выступом видится каска, за сухой веткой — ствол автомата,
за торчащей из расщелины скалы коря­гой — гранатомет или спаренный пулемет.
Тот же, кто в засаде, кто караулит, тер­пеливо поджидает появление противника,располагает несравненными преимущест­вами. Он знает, кого ждет, первым откры­вает огонь: выбрав выгодную позицию, один пулеметчик может сдерживать наступление роты.
А тот, кто знает потайные тропы,знает горы—легко уйдет от преследова­ния...
Об Афганистане говорить тяжело, а о таких вещах и того труднее. Гафур уехал, отец был признателен ему за тот подарок, что привез в его дом.
Хоть такая память о сыне останется.

Рассказ Нины Александровны Тришиной, сестры Юры:

«Погиб мой брат, умерла мама, не вы­несла вечной разлуки с сыном.
Порой мне кажется, что сегодня люди становятся злее, ожесточеннее, издерган­ные жизнью. Они все реже и меньше будут вспоминать родных и близких моему сердцу людей. Не хочу верить в то, что однополчане Юрия забыли законы воинского братства,традиций в армии. Верю в человеческую доброту, порядочность.
Но сейчас война идет в Чечне. Снова скорбные списки на страницах газет, на телеэкранах. Возможно, кто-то из однопол­чан моего брата воюет там. И не приведи Господи, чтобы такая беда, как наша, за­втра вошла в дом, в котором когда-то не исполнили своего долга перед погибшим другом.

Как мы жили после гибели Юры? — Пло­хо. Родители стали болеть, получили инва­лидность. Правда, государство позаботи­лось о нашей семье через 12 лет: 16 апреля 1993 года маме выдали 25000 рублей за сына. Через 4 дня в наш дом пришла бе­да — умерла мама. Денег лишних не былони у отца, ни у меня. Вот и выходит, что Юрий, погибший в 1981 году, сегодня хо­ронил маму: эти деньги ушли на похороны.
Папу, он инвалид II группы, мы взяли к себе в Санкт-Петербург, живем сейчас вме­сте: я, мой муж, дети и папа. Только стала я замечать, что нет-нет, да и уйдет в свои невеселые мысли Александр Осипович. И тогда даже внуки его не могут расшевелить.
Трудно без жены, без сына, без родного угла, где каждая половица была своя...
Как-то папа сказал: «Россия велика, а позвонить некому». Что он имел в виду, не знаю...».