Вот эти данные и фото были взяты из Всесоюзной книги памяти: 

АГЕЕВ Николай Леонидович, рядовой, водитель, род. 22.12.1959 в пос. Толмачево Лужского р-на Ленингр. обл. Русский.
В Вооружённые Силы СССР призван 11.11.78 Лужским ГВК.
В Республике Афганистан с декабря 1979.
Погиб 15.7.1980 в бою с мятежниками, напавшими на автомобильную колонну.
Похоронен в родном поселке.


Вот эти данные были взяты из Ленинградской книги памяти: 


АГЕЕВ НИКОЛАЙ ЛЕОНИДОВИЧ
22.XII.59—15.VII.80

Родился в поселке Толмачево Ленинградской области. Русский. Образование среднее. Рабочий.
Член ВЛКСМ. Холост. В Афганистане — рядовой,водитель (в/ч 27717).
Родители: Агеевы Леонид Александрович, На­дежда Георгиевна.
Учился в Толмачевской средней школе и на курсах шоферов в Луге. Работал на заводе железобетонных изделий водителем. 11 ноября 1979 года призван в Вооруженные Силы СССР Лужским ОГВК Ленинградской области, в декабре 1979-го направлен в Афганистан.
15 июля 1980 года погиб.
Награжден медалью «Воину-интернационали­сту от благодарного Афганского народа», Гра­мотой Президиума Верховного Совета СССР «Во­
ину-интернационалисту» .
Похоронен в родном поселке Толмачево.

Появление на свет Коленьки было боль­шой радостью для Надежды Георгиевны и Леонида Александровича. Каждый год в день его рождения они с волнением вспо­минали, какое первое слово произнес, ка­ким был, каким стал. И от материнской и отцовской мудрости в вопросах воспитания сына зависело его отношение к жизни в детстве, отрочестве, юности и даже в зре­лости. С задачей умных и добрых настав­ников Агеевы справились прекрасно.
Их мечта, чтобы сын стал добрым, не забывал дома, сбылась. «Мужчина у нас подрастает, — скажет, бывало, Надежда Георгиевна мужу, соседям. — Все дела по хозяйству на его плечах. Трудолюбивый!».

И заплачет — вроде жалко его, маленький еще по годам, а куда денешься: Леонид Александрович, отец, часто болеет, а ей, бабушке да двум его тетушкам, что в де­ревне живут, не справиться со всеми де­лами, мужских рук требующими, А тут, глядишь, и Николай рядом — дровами на зиму обеспечит, сена накосит, огород по весне вспашет, осенью поможет картошку собрать да в подвалы ссыпать. Не боялся взрослого труда и житейских трудностей.
Сам себе деньги заработал на мотоцикл «Восход». Так на нем и к бабушке, и на покос, и в лес, и на рыбалку. О любви Коли к рыбалке надо особо сказать.
В Лужском районе много озер с при­чудливыми названиями — Врево, Стречно, Сяберо, Самро, Череменецкое. Здесь с удочками не одну ночь провел Николай с друзьями, когда приезжал рыбачить.
Домой привезет улов — щуку, леща, оку­ней, плотвы — счастливый. Родителям гордость — кормилец растет, опора в ста­рости. Про лес и говорить нечего. Как только ягода пойдет, то успевай мама ее перебирать — тут тебе и малина да зем­ляника, морошка и черника. Брусники и клюквы надо впрок заготовить. Зимняя клюковка — то же самое, что лимон, за границей и более того ценится. А когда грибы пойдут, Коля уже в лесу. Запах грибной по всему поселку.
Очень любил, когда в доме ремонт на­чинался. Задумает Надежда Георгиевна побелку провести, Николай тут как тут, вот тебе, мамочка, и глина, и песок, и известь. Пройдет ремонт — в комнатах светло, на душе радостно.
И жить бы Агеевым в радости, да пове­стка пришла, сына в армию отправлять надо. Понимают родители: святое дело. Как ведется на Руси, проводы устраивают. Все жарится, парится. Собрались гости, друзья,
любимая девушка рядом с Коленькой. Пес­ни под баян, смех, слезы, шутки, пляски.
Все, как положено. И тут Николай встал и сказал: «В армию хочу пойти, не боюсь служить, но почему-то страшусь конца службы». А потом повернулся к маме и заговорил стихами вдруг, хотя и трезвый был:


«Вот и похоронил сыночек юность 15 июля 1980 года в чужом краю, на чужой стороне», — сказала Надежда Георгиевна.
А потом, не спеша, повела невеселый рассказ: «Живу совсем одна, без сына, без мужа, подчас даже некому подать стакан воды. Вы — мать и поймете, как тяжело так жить на белом свете.
О сыночке моем: службу Коленька начал в Риге, а в декабре 1979 года он писал:
«Сформированный эшелон отправился на границу Афганистан—СССР. В нем нахо­дился рядовой Н. Л. Агеев, водитель, Ваш сын...».

Никогда не писал, что ему там тяжело.
Писал, что ездил по Кабулу, что там плохо живется народу: у нас в Союзе животным живется лучше. А друзья ему сообщали, что я все время плачу по нему, а он в ответ: «Мамочка, когда ты прекратишь пла­кать — наверное, река Луга вышла из бе­регов от твоих слез. Ничего со мной не
случится. Скоро приедет молодое поколе­ние, я с ними пару раз проеду по перевалу Саланг и тогда в Союз...». Но этого сыночек не дождался. Вот что мне сообщили: «Вы­полняя задание по уничтожению бандфор­мирований, в бою, прикрывая товарищей,верный воинской присяге, проявив муже­ ство и стойкость, рядовой Н. Л. Агеев по­гиб».

Ко мне приезжали его друзья из Тосно, Перми. Говорили, что таких друзей, как Колечка, очень мало.
Встречались и раз­говаривали с девушкой, которую он очень любил. Ларисой зовут. Когда узнала, сер­дечная, что Колечка погиб, сразу же при­бежала и очень плакала и все говорила, что это какая-то ошибка, не может такого быть.
Приезжал и полковник, которого сынок закрыл своим телом, но я была в таком состоянии, что не могла ничего слышать, и он пообещал еще приехать, но больше не приезжал.
Он был у меня в 1990 году, оставил номер воинской части, где в то время находился (в ГДР). Имя его В. В. Васильев.

Каким был мой сын, я-то знаю. Добрый, веселый. Все его любили на своей улице и до сих пор он «Колечка». Наверное, в по­селке нет человека, который бы не знал его могилу. Иной раз приду к нему, а там
уже цветы и оставлена записочка: «Тетя Надя, это были мы».
Видимо, юноша так и не успел осознать, что совершает подвиг, жертвуя собой во имя старшего товарища, у которого есть семья, дети, престарелые родители. Его поступок на общем фоне войны выглядел эпизодом, сухой строкой, вписанной в рапорт коман­дира, потому что они исчислялись тысячами.
Это стихотворение, написанное учеником Толмачевской школы Э. Абдюшевым, мама Николая передала в нашу Книгу.