Николай СТАРОДЫМОВ

АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 10.


АГИТРЕЙД: ИРАНСКАЯ ГРАНИЦА
17.04.1986
Опять я на войне. Вчера собирался ехать в Герат в 12-й полк, делать материал о секретаре парткома майоре Куксине. Но с утра не получилось. А потом майор Володя Малюженко сказал, что 101-й полк идёт на операцию. Я, конечно, поехал к ним.
В 101-м полку я узнал, что идёт и 3-й батальон, с которым я воевал в октябре, соответственно, пошел и теперь. В батальоне мне обрадовались. И замполит капитан Сергей Бондарь, и командир майор Геннадий Иванович Зайцев, и Бомбин, и Дьячук: В общем, хорошо встретили. В этот вечер обмывали орден, и меня тоже пригласили. (Дополнение. В те времена начиналось резкое закручивание гаек по части спиртного, потому в дневнике имени виновника того торжества не сохранилось.)
Утром в 4.30 выезд. Я думал, что пойдём туда, где дали чертей разведчикам. Но потом выяснилось, что пойдём на иранскую границу. Там богатые базы, в январе их пытались взять, но не получилось. Но потом оказалось, что и это неправильно. Мы совершаем агитационный рейд. Так что старший сейчас замполит по работе с местным населением майор Марсель Габитов.
(Дополнение. В полку в Афганистане была такая должность - заместитель командира по работе с местным населением. Он же являлся командиром агитотряда. Марсель Халиулович Габитов был просто легендарной личностью. Он пользовался огромным авторитетом у местного населения. Как правило, именно Марсель возглавлял кампании по раздаче местному населению припасов, участвовал во всех мероприятиях, проводимых с местными. Говорили, что за голову Марселя руководитель местных моджахедов Туран Исмаил назначил немалую премию. Однако местные жители взяли его под свою охрану. И потому никто из душманов не решался на акции против Марселя. Когда он через полтора года после описываемых событий уезжал в Союз, местные жители устроили ему пышные проводы - организовали целый кортеж до самой границы.
Такие агитотряды должны были выполнять роль пряника в проводимой нами политике. Мол, войска воюют только если есть сопротивление. А если всё тихо-мирно, приезжает агитотряд. Он раздаёт столь дефицитный керосин, столь любимые местными калоши, столь необходимый рис: С ним приезжали врачи, артисты. И конечно агитаторы - местные партийные активисты, которые объясняли, что лучше жить мирно и получать муку и масло, чем воевать и получать бомбы и снаряды.
Дело, слов нет, хорошее. Но поговаривали, что в некоторых агитотрядах имели место различные махинации. Мол, керосин и калоши не раздавали, а передавали местным властям, которые их продавали, а с нашими 'агитаторами' делились доходами. Что брали взятки. И т.д. Было ли такое, утверждать не буду - давайте думать о людях хорошо! Только вот что любопытно: другие агитотряды всегда уклонялись от того, чтобы брать с собой журналистов. Марсель Габитов всегда был открытым. Мы с ним дружили. И его всегда колотило от злости и обиды, если кто-то в его присутствии говорил, даже в шутку, что что-то из гуманитарной помощи может продаваться. Его поддразнивали, конечно. Но за глаза о Марселе говорили как о человеке исключительной честности и порядочности. К тому же он был скрупулёзно добросовестным. Я гордился и горжусь дружбой с ним
И совсем недавно я узнал еще об одной стороне жизни Марселя. Оказывается, его служба 'вторым замполитом' была лишь агентурным прикрытием. Он там ходил на переговоры с местными бандами под видом мусульманского муллы и сагитировал на переход на сторону народной власти несколько тысяч афганцев).
Ехали долго. Сейчас стоим примерно в 20 км от границы. Дорога всё время шла вдоль реки Герируд, вдоль северного берега. Жарко. Сидел на броне, там прохладнее, внутри жарко. Цветов - море. Особенно много маков. Местность - как в Туркмении, в районе Тахта-Базара или Ташкепри. Правда, туда отсюда не так далеко - километров 100-150, так что неудивительно.
Уже недалеко от места возле моста подорвался МТЛБ (это тягач гусеничный бронированный). Жертв нет.
Поднялись на плато из долины реки. Перепад метров 30. И приехали в кишлак Кахистан. (Если посмотреть на карту Афганистана, этот населённый пункт находится как раз в том месте, где Герируд поворачивает на север. В этом колене и расположен кишлак). Год назад здесь наши воевали, но несильно.
Приехали, стали все вместе кучей. Выставили в охранение 'васильки' (автоматические миномёты). Тем временем Габитов, подполковник Нескоромный Юрий Иванович (замполит полка), группа афганцев и, конечно, я поехали к кишлаку на бронетранспортёре с ЗВУ (громкоговорительной установкой). По громкоговорителю что-то громко кричали по-афгански, но что - я, конечно, не понял. Через полчаса из кишлака вышла группа в белых чалмах. Мы подъехали к ним, всем пожали руки, улыбки, 'салямы': В общем, друзья после долгой разлуки. Наши афганцы со всеми даже перецеловались.
(Дополнение. Ох уж эти поцелуи! С женщиной - сколько угодно, а с мужчинами - не люблю. А ведь эти мужские ритуальные, приветственные поцелуи приняты у некоторых народов, да и у нас в некоторых ветеранских организациях. Но вернёмся в Азию. Когда я только приехал в Афган, меня удивляло, что афганцы при встрече обязательно целуются, даже офицеры с солдатами. Это было непривычно, даже дико. Но это - их обычай. Когда показывали вторжение американцев в Ирак, был эпизод - его несколько раз по телевидению прокручивали: идёт весь такой упакованный в военную амуницию янки, а к нему навстречу идет иракский мужчина и лезет целоваться. Американец сначала отшатнулся, а потом был вынужден облобызаться с тем).
Сели в кружок. Сначала говорил приехавший с нами заведующий отделом провинциального комитета НДПА Шарор. Говорил хорошо - темпераментно, страстно. Габитов нам кое-что переводил. Он перечислил, что мы с собой привезли для раздачи местному населению. Что у нас с собой врачи - отдельно для мужчин и для женщин, а также ветеринар. Что мы стрелять не будем. Что они должны помогать шурави. Что народная власть помогает бедным, уважает ислам, а душманы грабят, прикрываясь исламом.

18.04.1986
Вчера стемнело и не успел дописать.
Короче, выступил хорошо.
Потом говорил заместитель председателя провинциального комитета партии по делам племён и народностей тов. Маршал. (Ударение на второе 'а'). Интересный человек. Всё время улыбается, постоянно вокруг него люди. Он говорил коротко. И ещё выступал представитель ХАД (афганский КГБ).
Короче говоря, пообещали на следующий день собраться все. (Дополнение. Хорошо помню своё чувство тогда, 20 лет назад, когда разговор принял оборот, о котором я пишу ниже. Мы им - о высокой политике, о гуманитарной миссии, о дружбе: А они:).
Первый вопрос, который задал один из вышедших из кишлака - о разнице в исламе в Афганистане и Иране. Потом жаловались, что их юношей забирают в иранскую армию и отправляют воевать против Ирака. Когда Шарор сказал, что народная власть даёт людям работу и продукты, а душманы это отбирают, оживились.
Когда мы вернулись назад, как раз поспели к ужину. Поговорили с Зайцевым, Дьячуком. Они в частности рассказали, как тут воевали в январе. Они были на иранской границе и на ночь поставили технику так, что с иранской стороны их легко могли обстрелять. Но не думали, что это произойдёт. Ночью же по нашим из прибрежного кустарника по нашим ударили гранатомёты с иранской территории. Сначала наши разбежались, попрятались за машинами, а потом развернули технику и из всего оружия ударили по Ирану. Потом отошли и туда же влупили 'Грады'. Незадолго до этого из 17-й пехотной афганской дивизии сбежали 70 с лишним человек. Они сидели в башне на иранской стороне. Туда тоже 'Грады' вмолотили. (Дополнение. О подобных историях, когда на границе происходили перестрелки с противоположной стороной, я слышал неоднократно. Сам лично свидетелем не был. Но у меня есть все основания полагать, что такое случалось. Границы в тех краях - понятие весьма условное. Её переходят легко и просто. В частности, душманы уходили что в Иран, что в Пакистан. Ну и стреляли друг в друга с нашими).
Ночевал я по старой памяти в 'таблетке'. С нами был ещё майор Борис Александрович Македонский.
Утром возле кишлака был митинг - в сам кишлак нас попросили не заходить. Опять выступал Шарор - чувствовалось, что он сильный оратор. Также выступали Габитов, Маршал, приехавший с нами мулла провинции - красивый представительный мужчина, говоривший очень тепло об СССР и обосновывавший на Коране необходимость помогать нам и не воевать. Говорил также местный мулла, читал нараспев по бумажке.
Затем начали раздавать продукты. Давали пшеницу, жир, чай, мыло. Давка началась, все лезут. Выстроились в очередь, откуда-то и женщины появились, хотя на митинге их не было. Все сухие, измождённые, старые, лиц не закрывают (говорят, что им не больше 40 лет, а я бы им дал не меньше 60). Каждый перед получением должен расписаться, а кто неграмотен (а таких тут большинство) оставляет оттиск большого пальца.
Дует дикий ветер, а на пустыре, где всё это происходит, много пыли. А я где-то посеял очки и глаза запорошило, слезятся:
Раздаём всё местным, а вокруг стоят БТРы с расчехлёнными пулемётами, недалеко взвод 'Васильков' и обыкновенных миномётов. От греха подальше.

19.04.1986
Вчера к вечеру подорвался на мине один сорбоз (афганский солдат). Разнесло в клочья, далеко в стороне нашли сапог с торчащими из него костями и ошмётками мяса и жил. Перед этим подорвался наш БТР, ребят слегка контузило, но ничего страшного. (Дополнение. О постртравматическом синдроме, о том, что даже самые маленькие контузии не проходят бесследно, я тогда не знал). И ведь и тот, и другой подорвались там, где перед этим и машины ездили, и люди ходили.
Сейчас 6 часов утра. Мы едем дальше к иранской границе. Там, говорят, мин ещё больше.
Вчера вечером одного солдата в палец ужалил скорпион. Ничего страшного, но в связи с этим вечером проводили занятие по мерах безопасности. (Дополнение. Там этой живности хватало - скорпионы, фаланги, каракурты: Но кусали кого-нибудь очень редко. И о смертных случаях мне слышать не доводилось, хотя в целом в пустыне я прослужил 11 лет).
Вторые сутки дует сильный ветер. Холодно. Продувает насквозь. Не хочется вылезать из машины. А вокруг пустыня до горизонта. Только на юге видны невысокие горы. Перед ними течёт Грируд, но отсюда его не видно.

Тот же день. 17.10.
Только что вышел из кишлака Кизыл-Ислам. Приехали к нему утром. Туда сразу поехал Габитов на ЗВУ. Через некоторое время он вернулся на мотоцикле в сопровождении другого мотоциклиста. (Дополнение. Марсель вообще всегда ходил на подобные переговоры один и без оружия. Так и хочется добавить 'бесстрашно'. Не знаю, наверное, он тоже боялся. Но ходил. Только 'дежурную' гранату обязательно имел в кармане. Но такой 'самоликвидатор' был у большинства офицеров, да и у многих солдат тоже. У меня, во всяком случае, - обязательно всегда). Оба афганца были вооружены. Вместе с ними мы поехали на БТР к кишлаку. На стенах были видны вооружённые люди, в т.ч. с пулемётом Дегтярёва (Дополнение. Не сомневаюсь, что все знают, что это за оружие, но исключительно на всякий случай: это самый известный и узнаваемый пулемёт времён Великой Отечественной, с круглым диском сверху). Мы сгрузились и с нашими врачихами пошли в кишлак.
Все жители кишлака вооружены. Каждый мужчина от 14-16 лет ходит с винтовкой или автоматом. Снуют мотоциклы - 'Хонды' и 'Судзуки'. Улочки по-восточному кривые и запутанные. (Дополнение. Я до сих пор хорошо помню, как мы тогда шли. Высокие глинобитные дувалы разбросаны как придётся, а улочка между ними - где метра 3, где 5 в ширину, не больше. Сплошные повороты, зигзаги. Я заблудился мгновенно - было ветрено и без солнца ориентироваться было невозможно. Уж не знаю, специально нас так вели, чтобы сбить с толку, или же полнейшее отсутствие планировки: Всюду арычки журчат, через них мостики.). Пошли к зданию, которое, как оказалось, выполняет роль больницы. Врачи остались там, 10 человек оставили им для защиты, сами пошли к мечети. Весь путь - по каким-то немыслимым закоулкам. В мечеть вошёл один Габитов, мы остались охранять вокруг.
Нас тут же окружила толпа. Это кишлак малишей. (Дополнение. Точного аналога этому явлению в русском языке нет. Некоторую параллель можно провести со стародавней казачьей вольницей, но именно некоторую.). Малиши - это племена, которые проживают вдоль границы, несут пограничную службу, за что получают от государства плату. В то же время они никого и ничего не признают, занимаются контрабандой, спекуляцией и грабежом. (Дополнение. Если свести ситуацию к самому простому, малиши определяли, кого пропускать через свою территорию, а кого нет. Хотя это не самый лучший способ охраны границы, государство старалось задобрить малишей, выплачивая им немалые деньги - как говорится, лучше иметь пассивного друга, чем активного врага. В то же время на участках границы, которые контролировались отрядами, принявшими сторону кабульской власти, крупные отряды моджахедов с территории Ирана пройти не могли. Во всяком случае, для них это было проблематично). В кишлаке Кизыл-Ислам до 800 вооружённых мужчин.
Обступили они нас. Улыбаются, представляются, повторяют 'Дуст, дуст'. Если попросишь, показывают оружие, но предварительно обязательно его разряжают. Вооружены пёстро. Есть американские винтовки, западногерманские, бельгийские, 'буры', китайские автоматы. Пистолеты от ТТ и 'Парабеллума' до английского крохотного револьверчика, который я видел у пацанчика лет 12. Видел у одного могучий западногерманский пулемёт с треногой и большим магазином, торчащим вверх. (Дополнение. Помню, как мы посмеялись между собой. Афганцы все сухопарые, поджарые, жилистые. А этот под тяжестью пулемёта аж согнулся, но ни разу даже на землю его не поставил, так и таскал. 'Молодой, наверное', - шутили мы. Так и не знаю, это они всегда так ходят или только в честь нашего визита - силу свою показать). Напротив больницы на плоской крыше стоял 'Дегтярев' и возле него неотлучно двое малишей. В общем, вооружены все поголовно. Один афганец сказал (из тех, кто приезжал за нами), что если бы в блоке не стояли пушки и БТРы, ни один из нас не ушёл бы отсюда живым, всех бы перебили. Кто бы сомневался! Только ведь и мы бы сюда так не пришли бы.
А так - все улыбаются, будто лучшие тебе друзья.
Сразу начали предлагать сделки. Особенно интересовались ракетами. Предлагали махнуться оружием. Даже за мой укороченный 'Калашников' предлагали новенький 'бур'. Конечно, все отказались.
(Дополнение. Тогда произошёл случай, который мог иметь весьма тяжкие последствия. Когда мы отправлялись в кишлак, с блоком прикрытия была договорённость, что если нас зажмут, сигнал - серия красных ракет. Тогда артиллерия открывает по кишлаку огонь из всех стволов, а мы прорываемся самостоятельно. Так вот, когда мы толкались возле мечети, местный мальчишка подскочил к одному из наших солдат и выхватил у него из 'лифчика' - самодельного разгрузочного жилета - ракетницу. Я был недалеко и увидел, что на колпачке три красные точки, т.е., если свинтить колпачок (секунда), дёрнуть колечко (ещё секунда), над нами взовьётся три красных ракеты: Понятно, этот кишлак потом размолотили бы. Только нам это не помогло бы - уйти из кишлака у нас шансов не было никаких: пулемёт на крыше и вооружённые малиши вокруг: Но один из седобородых афганцев закричал что-то мальчишке и тот послушно вернул ракету. Слова, которые произнёс командир тому солдату, приводить не буду).
Тем временем в мечети служба закончилась. Оттуда обрадовано сыпанули мальчишки - они везде одинаковы, ясно, что на религиозной службе им скучно. А мы вернулись к больнице.
(Дополнение. Работа наших медиков в Афганистане заслуживает отдельного и обстоятельного разговора. Но это не моя тема. Потому коротко. Работать медикам с местным населением было очень трудно. Языковой барьер. Неумение местных жителей рассказать о своих болезнях. Неверие местных жителей, что пилюля или таблетка может помочь в болезни. Опять же психологический барьер, особенно для женщин. Они привыкли к жёсткому патриархальному строю, а тут посторонняя женщина, необычно одетая - и ей надо рассказывать о болезни, да ещё через переводчика: Трудно. Опять же наши девчата-врачи тоже ведь прекрасно понимали, что случись что - убить их не убьют, конечно, но жизнь их сладкой не будет. К слову, таблетки местным насыпали в фунтики из листовок, которые агитировали за народную власть. А поскольку большинство были неграмотными, то информация доносилась в виде рисунков, наподобие комиксов. Я привёз несколько таких, их у меня уже брали, использовали при оформлении документальных книг об Афганистане).
Устали мы, закоченели, часов в 17 двинулись обратно. Ветер не утихает. Холод собачий. И это 19 апреля! Пылюка мелкая, противная:
Трогаемся назад.
Как жаль, что я вчера растранжирил всю взятую на командировку фотоплёнку. Сегодня были бы не снимки, а чудо! Ведь в самом логове 'духов' побывал.
(Дополнение. История имела продолжение, причём, продолжение трагическое. Поскольку о дальнейших событиях я рассказываю исключительно по рассказам других, могут быть неточности, но в целом ситуация такова. Переговоры, которые провели Марсель, Маршал и Шарор, оказались успешными. Они даже превзошли ожидаемые! Малиши выполнили все взятые на себя обязательства. Они перекрыли границу, не пропускали через подконтрольную территорию вооружённые отряды с той стороны. Они отвели помещение под школу, оборудовали его и через некоторое время прислали в Кабул гонца: мол, давайте учителя! Местные власти даже растерялись, не ожидая такого эффекта. Учителя не сразу, но нашли - в такую опасную и далёкую Тмутаракань желающих ехать было не много. Но нашлись. Это переполнило чашу терпения Турана Исмаила. В одну из ночей на кишлак было совершено мощное нападение, с применением тяжёлого вооружения. Говорили, что в нападении принимали участие и подразделения иранской армии, но тут уж ручаться не могу. Кишлак был разгромлен, активные сторонники народной власти убиты. Когда на помощь подошли части афганской армии, кишлак представлял страшное зрелище. Душманов выбили, они ушли за границу. Сын погибшего командира отряда поклялся отомстить за отца и продолжить взятый им курс на сотрудничество с властью. Больше сведений у меня о них не было).

20.04.1986
Переехали к следующему кишлаку. Сасель или что-то в этом духе.
Когда трогались с места, опять подорвался на мине БТР. Погиб солдат и ранен в руку майор Малюженко.
(Дополнение. Вот так вот буднично: погиб, ранен: На войне это и в самом деле обыденность. А ведь это горе, боль, слёзы: Вот в чём подлость войны: горе и боль превращаются в строки донесений и в цифры в графе потерь - возвратных или безвозвратных. Человеческая плоть сплющена безжалостной взрывной волной - в соответствующей клеточке бланка появляется единичка. Кусок горячего металла наполнил человеческое тело невыносимой болью, заставил его корчиться от боли - ещё одна единичка в другой графе. В эфир уходит доклад: есть 'двухсотый' и 'трёхсотый'. И - вперёд, к новым целям, потому что для всех жизнь продолжается! А для этих двоих уже включены другие механизмы. Для истерзанного тела, которое ещё в поле, в пункте постоянной дислокации уже со склада достают цинковый гроб. Начинают сколачивать деревянный ящик. Писарь в штабе, пережёвывая бутерброд, заполняет стандартный бланк. Командир назначает группу сопровождения гроба. Сопровождающие получают таким образом дополнительный отпуск - имеют возможность, выполнив скорбную миссию, на пару-тройку дней заскочить домой, ибо для них жизнь продолжается. Где-то командир экипажа 'чёрного тюльпана' получает предписание лететь в Шинданд: А где-то далеко родители, близкие, девушка или жена того солдата, даже имя которого не сохранилось в дневнике, ещё ничего не знают, и заглядывая с замиранием сердца в почтовый ящик, облегченно вздыхают: всё в порядке! Между тем того, за кого они так переживают, уже готовят к отправке: Страшно сказать: всё это происходит параллельно, и пока не пересекается. Для близких беда ещё не пришла. И раненый - 'трёхсотый' на бездушном языке условных сигналов - корчится от боли, в машине или вертолёте. Он не безликий 'трёхсотый', он живой конкретный человек, которого терзает боль! А где-то уже деловито готовят операционный стол, койку в послеоперационной палате. Медсёстры раскладывают хирургические инструменты, сплетничая по поводу очередного увлечения подруги. Хирург торопливо глотает обед, потому что неведомо, сколько продлится операция - для него это тяжёлые, но будни: А в дневнике сохранилось только: один убитый и один раненый. И жизнь продолжалась, будто ничего и не произошло).
Сорбозы пошли на прочёску кишлака. Мы стоим в блоке. Когда пошли 'зелёные', из кишлака потянулись мирные жители - верная примета, что там есть душманы. Но пока тихо. Пару раз раздавались по несколько выстрелов, да на окраине кишлака прогремел взрыв. И тут же всё стихло.
Тут намного теплее. Всё же спустились в долину Герируда и холодный ветер сюда не задувает.
Со вчерашними малишами, как объяснил вчера вечером Габитов, всё обстоит не так уж серьёзно, как я думал вчера. Они в общем-то за народную власть, но предпочитают явно ни на одну сторону не становиться. Ясно одно: душманы теперь через их кишлак не пройдут и продуктов тут не получат. Уже кое-что. (Дополнение. Как я уже писал чуть выше, Габитов и я ошибались: результат переговоров оказался значимее, чем мы тогда решили).

Тот же день. 21.00
Достаточно неожиданно снялись и переехали на новое место. После того, как я сделал предыдущие записи, произошло несколько подрывов, в т.ч. на фугасах. Один из них, самый мощный, отбросил БТР на 10 метров в сторону. Всех посбрасывало, тяжело ранены офицер и солдат. Сегодня же на минах подорвались советники, в т.ч. генерал. Здорово пострадали сорбозы.
У всех растёт озлобление - ведь не сделали ни одного выстрела, а уже столько потерь!
Два слова о дороге. При выезде на север из Герата она отходит от той, что идёт на север в Туругунди, строго на запад, вдоль опять же северного берега Герируда. Когда-то она была асфальтированная. А сейчас здорово разбита, но кое-где по-прежнему хороша. Кое-где на путях селевых потоков сделаны не мосты как у нас в Туркмении, а сама дорога забетонирована и с неё сделан сброс. То есть сель идёт прямо через дорогу, а чтобы её не разбивало, со стороны гор склон бетонный, а с другой стороны скат к реке тоже. А в некоторых местах нет и признака асфальта, очевидно, он был положен без достаточной подушки. В этих местах - просто песок.
Вечером нам давали концерт афганцы, которые едут с нами. Это артисты Кабульского радио и телевидения. Поближе познакомился с рафик (товарищ по-афгански, с ударением на букву 'и') Шарором. Партийный стаж у него 20 лет (сама партия существует 22 года), сидел в тюрьме до революции и при Амине, имеет две раны.

11.04.1986
Пишу уже в Герате, в 101-м полку. С утра сапёры поехали взрывать цементный завод, который является гнездом 'духов'. А я собрался и поехал с бензовозами.
Подошёл к колонне, спросил у старшего, в какую машину можно сесть.
- Садись в любую, - отмахнулся тот.
Я стоял возле второй машины, но там в кабине уже кто-то сидел на пассажирском месте, и я пошёл вдоль колонны. Свободное место оказалось буквально в следующей машине и я забрался в кабину.
Проехали примерно полпути, когда вдруг едущая впереди машина скакнула влево и над ней взвился столб чёрного дыма.
- Мину поймал, - спокойно сказал мой водитель.
С неба падали какие-то чёрные ошмётки.
Подорвавшаяся машина проехала метров 25 и остановилась. Остановились и мы сзади её. Подошли к ней. Да, сразу, когда рассеялся дым, я увидел, что метрах в 10 от дороги стоит солдат, трясёт головой, потом пошёл к машине.
На машину было страшно смотреть. Взрыв произошёл под передним правым колесом. (Дополнение. По разбитым дорогам машины обычно так и ездили - правое колесо по обочине, левое - по дороге. Этим хоть немного уменьшалась тряска на разбитом дорожном полотне. Однако на обочине и мину куда легче поставить. Это все понимали, но рисковали, потому что стиральная доска, в которую превратилась сама дорога выматывала всю душу. Если же ещё сделать поправку на русское 'авось', да ещё любовь к быстрой езде и не слишком большую любовь к ПДД: В общем, пассажиру грузовой машине всегда было ехать хоть немного мягче, чем водителю, но зато и удар мины обычно приходился именно по нему. Причем, если, как в случае, о котором я рассказываю, машина была ЗиЛ-131, удар взрыва вырвал колесо. Если бы пассажир сидел в КамАЗе, взрывная волна пришлась бы непосредственно в него). Взрыв произошёл под передним правым колесом. Его сорвало и выбросило метров на 20-25 от дороги и столько же от места взрыва. Капот оказался на левой обочине дороги. Все эти 20 метров машина катилась, а из неё сыпались детали. Двигатель, похоже, разбит вдребезги. А ни бензин, ни масло не разлились.
Водитель рассказал, что взрыва он не слышал, но ощущение было такое, будто на скорости 60-70 км\час его подбросило на кочке. Зажав руль (что его и спасло), водитель сержант Евгений Никандров глянул на соседа рядового Сергея Иванова, но того в кабине не оказалось. В момент взрыва всё закрыло чёрным дымом, поэтому водитель не видел, что творится вокруг. А Иванова взрывом выбросило в открывшуюся дверь и он, не упав, пробежал по инерции этот десяток метров от дороги. Водитель не пострадал вообще, а Иванов получил царапины на ноге и голове.
Потом рассмотрели, что метрах в 5-7 дальше на другой обочине дороги есть ещё одна воронка, ещё большего размера, чем 'наша'.
По рации сообщили о случившемся. Вскоре подъехали 2 БТРа, машина с подъемником для буксировки. И поехали дальше.
Проезжая через Герат, водитель показал мне публичный дом. Дом как дом - а идёт как достопримечательность.
Всюду в Герате по дороге ходят взрослые и мальчишки и предлагают наркотики. Едешь, а они стоят вдоль дороги и показывают пакетики (героин) или коричневое что-то (чарс).

22.04.1986
Итак, можно подвести итоги. Сколько ж раз мне повезло?
Малюженко предложил мне ехать с ним. Я не поехал, и он подорвался. Раз.
Мы с Габитовым ездили на БРДМ с звуковещательной установкой, а потом на 'Чайке' (БТР-КШМ) по тому месту, где потом подорвался БТР из агитотряда, когда ранило солдата и контузило переводчика. Два.
По тому же месту я шёл пешком из Кохистана. Три.
Назад возвращался на бензовозе, который шёл в колонне третьим. А мог бы и вторым. Четыре.
Многовато. А ведь я никуда не лез попусту. Повезло.
(Дополнение. О том агитрейде я подготовил большой материал, который назывался 'Такой обычный агитрейд'. Он был опубликован в журнале 'Коммунист Вооружённых сил' - огромная честь для любого журналиста того времени, тем более сотрудника крохотной дивизионной газеты. Да и гонорар был более чем приличный - рублей 30, кажется, или даже 50).



Афганский дневник - 11.


7.05.1986
У 'духов' закончилась посевная, пригрело солнышко, теперь они из всех щелей повылезали. На 'точках' в районе Карвангаха бывают дни, когда нельзя спокойно ходить по территории - стреляют. То в танковом полку 8 человек за один день погибло. То спецназ пришлось выручать - 3 убитых и 12 раненых. То банда вышла прямо на Дивизионный учебных центр:
В танковом полку произошёл нехороший случай. Танк, ехавший с поста на 'точку', в упор добили из гранатомёта. Механик-водитель погиб, командир взвода был ранен, а двое солдат сбежали, бросив командира. (Фамилии не привожу по понятными причинам). Утром его нашли всего истерзанного, с отрезанной ногой, с переломанными руками.
На огороде всё так и прёт (как в том фильме с Куравлёвым). Редиски - море. Заросли салата. Кабачков много, но они ещё крохотные.

17.05.1986
Запись за это число приводить не буду. Здесь индивидуальное, о взаимоотношениях представителей разных национальностей и разных рас в условиях, когда они вынуждены проживать в замкнутом пространстве. Я был, есть и буду человеком, воспитанным в духе интернационализма. Изначально я людей не делю на национальности. Мой лучший в жизни друг - туркмен Сердар Овлиекулиев, один из лучших дикторов России. Он настолько хорошо и грамотно говорит по-русски, что именно его пригласили на телевидение вести репортаж о том, как Путин приносил присягу избравшему его народу. Мне стыдно перед Петром К. (не уверен, что имею право без его разрешения называть его фамилию), советским офицером запаса и замечательным журналистом, ярковыраженным кавказцем, за нашу милицию, потому что его достали проверками документов. Невозможно перечислить офицеров разных национальностей, с которыми мне довелось вместе служить.
И всё же это всё не отменяет того обстоятельства, что все мы разные, у каждой национальности имеются какие-то особенности, которые другим кажутся непривычными. Это факт, это данность, и вряд ли кто-то станет спорить с этим фактом. Обычно возражают, что люди разные, что процент непорядочных людей в разных нациях одинаков и т.д. Ни возражать, ни утверждать данный посыл я не стану - это бесперспективно. Я веду речь не о том, что хорошего и плохого есть у представителей других национальностей. Я говорю о том, что с нашей, а точнее, с моей точки зрения не вписывается в привычную шкалу, по которой я оцениваю те или иные поступки. Градусники Цельсия, Фаренгейта или Кельвина служат одной цели - измерять температуру - но шкалы у них не совпадают. Так и здесь. Если что-то лично мне не кажется правильным, это совсем не значит, что я утверждаю, что это плохо и неправильно по другой шкале ценностей.
Фу, кажется, выпутался из этих дебрей. Короче, никого не хочу обидеть, и прошу не принимать меня за националиста и расиста. Это лично мои взгляды, которые, вполне допускаю, кому-то покажутся некорректными.
Когда-то я прочитал книгу 'Гёр-оглы'. И тогда понял, что мы, люди, воспитанные в европейском духе, до конца не поймём никогда людей, воспитанных в духе традиционно исламском. Как у Киплинга: Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись. Коротко перескажу книгу.
Гёр-оглы - это герой эпоса тюркских народов. Потому имя его у разных народов пишется чуть по-разному. Когда я говорю, что прочитал эту книгу от корки до корки, это вызывает уважение у представителей этих народов. Это и в самом деле мудрая книга, только мудрость эта несколько отличается от привычной для меня.
Итак, Гёр-оглы - герой эпоса. Какую-то параллель можно провести с нашими былинными Ильёй Муромцем или Микулой Селяниновичем. Они - богатыри. И на этом заканчивается сходство. Наши герои былин - простые люди, из народа. Гёр-оглы бай. Богатыри борются за свою родину. Гёр-оглы живёт в своё удовольствие, ему плевать на родную землю, он садится на коня только ради личных интересов. Между тем у него гарантия, что он проживёт 120 лет. У него волшебный конь Гыр-ат, которому также гарантированы 120 лет жизни, который может легко перелететь через Арал. У Гёр-оглы волшебный лук. Все его раны сами собой излечиваются. К тому же он может изменять свою внешность до неузнаваемости.
Он подл. Вот только один эпизод из его жизни. Когда у него украли коня, Гёр-оглы отправился его вызволять. Он изменил внешность и устроился скороходом к старухе, у которой Гыр-ат находился. За выполненное поручение ему старуха подарила барана. Остальные скороходы ему говорят: мол, ты молодой, а потому свари суп. А сами легли спать. Гёр-оглы сварил, а потом съел всё. Но побоявшись, что у него будут неприятности из-за жадности, убил своих товарищей. Потом пошёл к старухе, вернув свою настоящую внешность. По пути убил ее служанок. Потом потребовал у старухи вернуть ему коня. Во время ссоры толкнул ее, она упала на спину, ногами к нему. Он двинулся к ней, она решила, что он по-мужски решил воспользоваться её положением и раздвинула ноги. Размечталась! Гёр-оглы взял раскалённую кочергу и воткнул её: Да-да, именно туда! Потом сел на коня и уехал. Каково?
Другой случай. Гёр-оглы узнал, что некий богатырь повадился ездить через его землю. Он поехал тому навстречу. Но когда увидел противника, испугался его грозного вида. Выехал к тому навстречу и говорит: мол, я служу у Гёр-оглы, тот недоволен, что ты ездишь через его земли и требует плату за все годы, а на меня, мол, не серчай, я человек маленький, только поручение передал. Тот ему отвечает: какие разговоры, давай побратаемся, а дань твоему хозяину я выплачу. Побратались они и разъехались. А Гёр-оглы заехал за гору, подстерёг названного брата и убил его из-за угла из своего волшебного лука.
Он женат был на пэри - волшебнице. И та поставила ему условие: мол, на стороне имей женщин сколько угодно, но жена я буду у тебя только одна.
С тех пор так у него и повелось. Куда бы он ни поехал, он обещал девушкам жениться. Те, зная, что у него только одна жена, соглашались. А он их использовал, а потом отдавал в жёны своим слугам.
Под стать ему и слуги. У него был отряд нукеров - отъявленных бездельников и дармоедов. Всякий раз, когда Гёр-оглы собирался в поход, они под разными предлогами отлынивали от поездки. А их главарь с каждого брал плату за то, что от похода их 'отмажет'. А потом наговаривал на своих подчинённых гадости и Гёроглы оставлял его за ними присматривать. Однако главарь отказывался: мол, если ты захватишь добычу, то у меня мол, ее не будет. И Гёр-оглы платил ему за то, чтобы тот остался, да ещё и жён ему привозил, которых сам до этого соблазнил. Как компашка?
И на этих образах воспитываются дети в классических исламских странах. Русские на примере Иванушки-дурака да Емели, у которого все делается по щучьему велению. А они - на примере Гёр-оглы.
Утомил? Извините. Никого не хотел обидеть. Но почитайте эту книгу. Я ничего не исказил. И она очень толстая, там ещё много чего такого же.
Вот такая вставка. Возвращаюсь к дневнику.

23.05.1986
Сегодня приехал из Герата. 21 мая оттуда приехал Виктор Михайлович Пустовалов. И предложил съездить с ним, в его организацию, так называемая Группа 'Герат'.
Дорога на Герат много раз уже изъезжена мною. От Шинданда до спуска в долину Герируда дорога хорошая. А за 101-м полком ужасная. Там приходится ехать вдоль дороги, рискуя поймать мину - так она разбита.
При въезде в Герат дорога идёт прямая, как стрела. Вся, кстати, обсажена соснами. На некоторых видно, что с неё отрезают кусочки коры. Мне рассказали, что эти отрезанные кусочки для чего-то используются местными жителями, как тлеющий трут, что ли. Но главное в том, что когда сосна засохнет, её можно спилить. Так что местные жители специально губят дерево постепенно, чтобы не было наказания за несанкционированную порубку дерева живого.
Здесь тоже вдоль дороги тянутся сплошные разрушения. На полсотни метров от дороги снесены дома, дувалы, сады, виноградники: Это специально, чтобы 'духи' не могли подойти вплотную к колоннам. Жалко труда человеческого. Но своих жальче.
По пути проезжаем ряд местных организаций - большой элеватор, текстильная фабрика и т.д. Все они строились при нашем содействии. А сейчас работают или нет, не знаю, похоже, что если и работают, то в десятую долю потенциала. Потом дорога делала поворот направо и по большой плавной дуге выходит за город. Я раньше всегда ездил по ней. А в этот раз мы на БТРе приняли чуть налево и поехали дальше прямо. Прямо перед нами оказалось большое 3- или 4-хэтажное здание. Это губернаторство. Перед ним мы повернули влево. Там идёт широкая улица. По ней интенсивное движение, в том числе повозок-одноколок, запряжённых лошадьми, украшенными множеством красных цветов, шариков и помпончиков, Проехав пару кварталов, повернули в узенький проулочек направо и остановились перед воротами. Это и есть цель нашего путешествия.
Сразу опишу особнячок. Вилла небольшая. Посередине сам особняк. На первом этаже великолепный холл с огромным ковром, декоративным камином, диваном и креслами. Кроме того, здесь же находится просторная столовая и кухонька. На второй этаж ведёт лестница. Там комнаты, где живут офицеры, а также возле лестницы т.н. Малый холл, где стоит телевизор, видео, кресла и диван.
Ребята там живут хорошие. Особенно мне понравились киевлянин Петро и бакинец Фарух, которого за примечательную внешность поддразнивают уголовником.
Кроме того, здесь были трое афганцев. Доктор - маленький пухленький лысенький старичок. Начальник строительства города - крепкий здоровый коренастый усач. А также миллионер Абдулло - молодой ещё парень, который держит в руках значительную часть торговли Герата.
Вокруг особняка - заросли роз, белых, красных, розовых, чайных: Красиво. Есть у них своя баня, помещение для солдат, гараж и т.д.
После обеда поехали в город. Путь проходил по той же большой улице, только направо, в сторону Старого города. Все мы были в гражданской одежде, мне тоже нашли из их гардероба, кроме одного солдата, который сидел сзади в автоматом. Ехали в УАЗике с афганскими номерами.
Зашли во дворик, а он оказался сплошь застроен дуканами. Выбор товаров - богатейший. Но и цены хороши. Это т.н. Китайский дворик. Сюда доступ для большинства наших закрыт, потому что места тут начинаются уже начинаются те, куда нашим лучше не соваться.
Вечером опять приехал Абдулло. Сидел у нас допоздна. Оказалось, что видео - его подарок. Он поставил порнуху и смотрел её. Мне рассказали наши офицеры, что его дома в чёрном теле держит жена. Я удивился - ведь по мусульманским законам развод - дело плёвое. Однако при разводе жена имеет право забрать всё, что сочтёт нужным. А жена Абдулло - баба, судя по всему, современная, пригрозила, что заберёт документы на торговлю и чековую книжку. И он останется нищим. Вот и приходится терпеть. Восток!..
На обратном пути заехал в Адраскан. Встретил знакомого с аэродрома. Тот мне шепнул, что привёз сдавать в дукан 5 ящиков водки.
Приехал в Шинданд. На днях лечу в отпуск. Встречай, Союз!



АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 12


Начну рассказ не собственно с дневника, а с истории, которая в нём отражения не нашла. Всё же дневник - штука опасная, он может попасть на глаза постороннему человеку. Ладно, просто постороннему, а если особисту или начальнику какому?..
В общем, возвращался я с приключениями.
Раньше для провоза спиртного в Афган был лимит: литр водки, бутылка вина. И всё. Этого мало. Тем более, что и в Афгане начали в этом вопросе подкручивать гаечки.
Для нас самым надёжным источником был аэродром. Дружба с начальником службы горючего и смазочных материалов - великое дело. (К слову: обычно аббревиатуру ГСМ расшифровывают как горюче-смазочные материалы, неправильность очевидна, если только вдуматься в это словосочетание: материалы не должны и гореть, и смазывать). Нам на редакцию полагалось 9 килограммов технического спирта на квартал. А поскольку спирт легче воды, получалось, что 9 кг равно 11 литрам. Мы привозили три трехлитровых банки, которые нам наполняли спиртом хорошим, а расписывались за 9 кг - и нам хорошо, и ГСМ-щикам неплохо.
Так вот, когда я собирался ехать из отпуска в Афган, задумался, как бы привезти с собой побольше спиртного. Это ж был 1986 год - когда люди давились в сумасшедших очередях и давали по 2 бутылки на человека.
Рассказал о проблеме отцу (ныне покойному). Он и присоветовал. Отправились мы к его другу (ныне тоже покойному), который работал на предприятии, на котором выпускались лимонад и другие безалкогольные напитки. Однако спирт там был. Мне закрасили какой-то эссенцией пару литров спирта в коричневый цвет, загазировали его и закатали в бутылки с надписью 'Пепси'. Думаю: в Ташкенте на таможне скажу, если спросят, что это кому-то по заказу везу. А для отвода глаз позднее купил еще 'Фанты' и 'Тархуна' и поставил в ту же сумку.
Прилетаю в Ташкент. Там встретил кого-то из сослуживцев, которые тоже летели 'за речку', взяли такси и поехали на улицу генерала Петрова, на пересылку. А таксист, блаженно улыбаясь, что может сказать такую гадость, сообщил, что провоз спиртного через границу вообще запрещён. Мы не поверили. Однако увидев на пересылке унылые лица, поняли, что это правда.
Прозвучал клич: мол, всё равно всему пропадать - давайте уничтожать, что у кого есть. Все полезли по чемоданам и баулам. Я же полез в карман, выложил деньги: извините, ребята, в долю вхожу, но запасы выкладывать не буду. Тут ведь расчёт простой: везти сумку 'пепси' - таможенники ведь не идиоты, заинтересуются. А если будет стоят парочка бутылок запретного алкоголя, они прицепятся к нему. То есть выбор: привезти хоть что-то, или не привезти ничего.
Выпили мы всё. А тут зачитывают списки, кому лететь утром, т.е. ночью, потому что подъём объявлен на 3 ночи. Я в списке оказался. Это была удача: днём прилетел в Ташкент и тут же попал на отправку. Соответственно, все, кому улетать, решили продолжить банкет.
Поехали в ресторан (забыл как называется, небольшой уютный такой). Там попросили у официантки поднос и выгребли из карманов всё, что было. И попросили водки и закуски. Девчат-официанток вспоминаю только самым добрым словом. Они без выкрутасов сделали всё по уму, именно так, как и нужно было: принесли два огромных графина и два огромных подноса - на одном было много разнокалиберного мяса, на другом огурцы, помидоры, зелень и т.д. Мы потом прикидывали: это было больше, чем мы дали денег, особенно если учесть ресторанские наценки.
Ночью мы ещё где-то купались, потом нас таксисты бесплатно отвезли на пересылку:
А тут уже и подъём!
В Тузеле все были хмурые и мрачные. Сухо сглатывали и смотрели жалобно друг на друга - вдруг у кого что-то осталось! Не скрою: мне было перед ними стыдно - несколько литров спиртного в сумке!
Подошла моя очередь на таможне. Таможенник начинает зачитывать привычный список: драгоценности, оружие, наркотики: Я ему вполголоса говорю:
- Слышь, говорю, у меня только спиртное, а больше ничего.
Мужик оказался понимающий. Тоже в полголоса:
- Так ведь не положено!
- Знаю, говорю, что не положено. Но как же я из отпуска - да с пустыми руками:
В общем, обменялись мы суждениями по поводу положено- не положено: Потом он спрашивает:
- Где?
Я показываю на сумку.
Он открывает ее, а там две водки, 'Фауст-патрон' вина и десяток бутылок 'фанты' и 'пепси'.
Он достает вино и громко говорит:
- Уберите это - не положено!
И ставит штамп, что всё в порядке.
- Спасибо! - я говорил искренне, потому что был ему благодарен.
- Иди, пока я не передумал, - отвечает он.
Спасибо тебе, товарищ, имени-фамилии которого я не так и не узнал!
А бутылку я передал назад в очередь. В неё вцепилось сразу несколько рук.
Прилетаю в Шинданд. Там меня встречают мои товарищи, смотрят тоскливо:
- Что, ничего не привёз?
Я - рисуясь:
- Чтобы я - да не привёз!..
Так что встреча меня прошла замечательно.

Ну а теперь - дневник.

23.07.1986
Уже 10 дней, как вышел на службу после отпуска. Всё руки до дневника не доходили.
Когда летел сюда, в Тузеле встретил Олега Бедулу (сотрудник газеты Туркестанского военного округа 'Фрунзевец'). Он мне сказал, что мой перевод после Афганистана в Ашхабад уже решён и что мне от него не отбиться. Это меня расстроило. Сколько времени мечтал расстаться со Средней Азией, а тут - обратно туда же! (Дополнение. Считаю, что это была одна из самых больших подлостей, которое могли только преподнести тогдашние руководители Министерства обороны офицерам-туркестанцам. Участились случаи отказа офицеров округа ехать в Афган. Даже увольнялись из-за этого. Тут дело не в страхе или отсутствии патриотизма. Офицерская служба предполагает, что человек вверяет свою жизнь и судьбу Отечеству, за что рассчитывает получить соответствующую компенсацию. А тут что получается? Служил в 'дыре', потом поехал в Афганистан, и вернулся опять в 'дыру'. А другой такой же офицер служил в 'Арбатском' военном округе и возвращается туда же: Понятно, что отказы не имели массового характера. Но случаи бывали. А уж возмущения - было море!).
Каких-то глобальных перемен за время моего отпуска не произошло. Вот только цензура свирепеет. Ведь НИЧЕГО нельзя писать. НИЧЕГО! И 'Фрунзевец' прижали, и другие газеты. Читать нечего, писать не хочется. Люди воюют, головы кладут, а тут у нас, журналистов руки-ноги повязаны запретами. (Дополнение. Материал по этому поводу 'Как засекретить секрет Полишинеля' я в своё время разместил в интернете).
Узнал, что заболел Юра Авдеев - начальник приёмного отделения госпиталя. Сегодня было время и я поехал его проведать. Самого его не нашёл, но кое-кого встретил. Первым был товарищ из Группы 'Герат' Фарух. Приехал потому, что подвернул ногу. Ехал на БТРе, попал под обстрел, спрыгнул и подвернул.
Потом встретил Витьку Степанова. Он на БТР подорвался на мине и получил контузию. Его оформили на орден: и тоже возвращают служить в ТуркВО. Совсем справедливости нет.
Единственное, что радует - это погода. Температура выше 40 не поднимается, а то вообще 32-35. И ветер. Он, конечно, неприятен, но зато жары нет. Вот пыли - с избытком. У нас плохо, но терпимо. А в полках что творится - кошмар. В 50 метрах ничего не видно. Машину с дороги сдувает.

30.07.1986
Зла не хватает. Что творится с электричеством - не передать! За день может появиться и пропасть раз по 10. Вечером уже забыли, когда он был. Вот и сейчас пишу при электрическом фонарике. Днём много дел, да и не хочется вести записи в кабинете, привлекать внимание. А вечером вырубают свет. (Дополнение. Электричество для нас было необходимо. Это не только кондиционеры и телевизор, не только электрическое освещение - в конце концов, в условиях даже той войны это можно было бы перетерпеть. Но в типографии ряд станков работал от электричества. Потому оно нам было попросту необходимо!).
Ходил я пару раз на дизельную станцию, пытался добиться, чтобы нам свет давали. Хотя бы в определённое время, но обязательно. Там всё разбито, развалено. (Дополнение. Энергией городок обеспечивала дизельная, в которой стояло несколько огромных дизельных установки, как их называли, корабельных). Два дизеля аварийные, из них масло брызжет, вода бежит: А пять стоят и не работают, и к ним никто даже не подходит. Грязные усталые электрики-дизелисты ничего не могут поделать. В общем, ни телевидения, ни вечерней работы, ни газету печатать. Доходит до того, что днём даём бойцам отдохнуть, а ночью, когда появляется свет, печатаем газету.
Когда в декабре я летел в Союз, в самолёте передо мной сидел старший лейтенант Игорь Кубанов, командир роты из 371 полка. А в июне он погиб. Во время кандагарского рейда по ним ударила артиллерия с территории Пакистана. Очевидно, где-то неподалёку на горе сидел их артнаводчик. Одним из снарядов убило Игоря. Это уже второй офицер, которого я знал, которые погибли. (Дополнение. Позднее мне кто-то сказал, что Кубанов жив-здоров. Если это так, буду только рад. Только вряд ли).
Ладно, на сегодня хватит, глаза устают писать при фонаре. Ещё десяти нет, а приходится ложиться спать.

31.07.1986
Со светом по-прежнему чехарда. Вернее, его попросту нет. Сегодня ходил в политотдел, переругался там, пообещали давать свет три раза в неделю по полдня, да и то с утра.
Два дня назад случайно встретил Сергея Большакова. Он приезжал сюда в командировку на один день. Поговорили, повспоминали: (Дополнение. С Сергеем мы служили вместе в Кизыл-Арвате, в 58-й мотострелковой дивизии, он там был пропагандистом политотдела. А недавно я его увидел по телевидению в составе Центризбиркома России).
Вчера работал в 371-м полку, у Панфилова. Он записывал операции, в которых участвовал. Переписал кое-что у него, потом расспрашивал. (Дополнение. Записи у меня в другом блокноте, их я приведу позднее).
Завтра начнётся операция. Мне ещё дня три назад рассказали, что пойдут на перехват большого каравана. Но оказалось, что это версия прикрытия, чтобы при утечке информации дезинформировать 'духов'.

5.08.1986
Подробности того, как погиб Кубанов. Операция прошла на редкость успешно. Одних боеприпасов для стрелкового оружия взяли 16,5 млн. штук. Но когда попытались сунуться дальше по ущелью, напоролись на обстрел ракетами и из ДШК.
Решили вывезти трофеи (5 КамАЗов) и отходить. Отход справа прикрывала разведрота. Когда все ушли, к работе приступили сапёры - всю долину здорово заминировали. А разведрота в назначенное время начала отходить и пошла прямо на минное поле - несогласованность подвела. (Дополнение. Опять предвижу упрёки со стороны читателей: зачем об этом писать? В самом деле, допускаю, что и не следует. Тем более, что сам я там не присутствовал, то есть рассказываю со слов других. Если читатели выскажутся, что и в самом деле не стоит такое публиковать, впредь не буду). Тут-то и ударила по нашим артиллерия из Пакистана. И Кубанов погиб. Наши ответили из цветка (это таким образом я тогда соблюдал военную тайну: 'цветок' - это очень мощная артиллерийская система 'гиацинт').
Во 'Фрунзевце' вышла статья В. Буткова - замполита роты из разведбата о смерти Келексаева. Хорошо написал, молодец, за душу берёт.

14.08.1986
Только вчера приехал из Кабула, со сборов идеологических работников. Сами сборы проходили 12-го, а мы полетели 9-го - на всякий случай 'ефрейторский зазор' в трое суток.
Кто отсюда летит в Кабул, ему обязательно навязывают массу заказов. Поэтому я решил свою поездку не афишировать. И всё же: Трое часов ребятам придётся привозить.
(Дополнение. Подарки из Афганистана - тема для отдельного разговора. Тогда в Союзе товаров заграничных почти не было. В лучшем случае - из стран соцсодружества. Потому обилие товаров в нищем Афганистане поражало любого советского гражданина. Яркие и красочные товары, нередко отвратительного качества, были нам в диковинку. Потому каждый, кто ехал в Союз, будь то в отпуск или в командировку, обязательно вёз с собой подарки - бакшиши. На таможне существовали ограничения, сколько чего можно провозить, но таможенники как правило не обращали внимания, если подарков было больше положенного, но в разумных пределах, когда явно везлось на подарки, а не на продажу. Особой популярностью пользовались часы. Советские часы по качеству были замечательные, а вот с дизайном было похуже. А тут - изобилие. Механические, с несколькими циферблатами, электронные с будильником с семью мелодиями - у нас в стране о таких до того и не слыхали. Женские кофточки и платочки-косынки с люрексом. Всевозможные зажигалки. Солнечные очки. Авторучки. Разномастные джинсы и джинсовые костюмы: Шутка тогда в Союзе ходила: Если вся жена в 'монтане' - значит, муж в Афганистане'. Законы рынка нам тогда были в диковинку. В Союзе любой товар изначально имел цену. А в Афганистане один и тот же товар можно было купить в разных местах за разную цену - для нас это было ново. В Кабуле и крупных городах цены были чуть ниже, а чем дальше от центра, они росли. Соответственно, при возможности все старались купить что-то подешевле.
Невозможно обойти молчанием и такой вопрос. Крайне несправедливо было то, что военнослужащие получали очень разные оклады. В качестве получки мы получали чеки Внешпосылторга. В Союзе с ними можно заходить в магазины 'Берёзка', где выбор товаров был значительно шире, чем в простой торговле. Потому чеки мы старались экономить и там не тратить. Даже простая перепродажа их в Союзе была выгодна - он шли 1:2, а то и 1:3. Среди преступников тогда появились 'ломщики' - которые облапошивали обладателей чеков. Жаловаться на аферистов было опасно - обмен денег вне официальных структур приравнивалось к спекуляции. А в официальных структурах их обменивали 1:1. Поневоле задумаешься о незаконной перепродаже:
Так вот, солдаты получали вообще гроши (об этом позже - в записи ?25). А при изобилии товаров это просто толкало солдат на разные махинации. Не так уж много получали и офицеры. У кого были возможности, также занимались аферами. Лётчики, например, привозили водку и сдавали в дуканы. Со складов многое уходило туда же. Бывали и крайне некрасивые истории, о которых я специально не рассказываю. Скажу только, что бывали случаи, когда подобные спекулятивные взаимоотношения с душманами приводили к гибели наших военнослужащих. Оказывались замешанными в аферы и высокопоставленные руководители.
Понятно, никакой низкий оклад не может оправдать преступление. Но всё же он опосредованно подталкивает человека к противоправным действиям.
Итак, каждый, кто был в Афганистане, старался приобрести побольше диковинного для Союза товара. Сделать это подешевле).
Полетели мы часов в 11. В самолёте нас было всего человек 25, так что мы все набились в 'барокамеру' - в герметическую кабинку, в которой поддерживается давление воздуха и куда подаётся кислород. Было, конечно, очень тесно, но зато воздуха хватало.
Прилетели в Кабул, там прохладно, хорошо, тучки бродят:
Я от нашей 'делегации' сразу откололся, пошёл в редакцию к Пинчуку. (Газета 'Гвардейская доблесть'). Валера обрадовался - мы с ним познакомились в Ташкенте в мае 1985 года. Вскоре приехали его сотрудники - ответственный секретарь старший лейтенант Андрей Пунько и корреспондент лейтенант Олег Деревнин.
Потом я поехал в город. Сначала поехали в '1000 мелочей'. Действительно, чего там только нет!
Старший нашей машины пошёл по своим делам. Пока он ходил, я сидел в машине и наблюдал за жизнью города.
Квартал, где мы стояли, современный. Здесь живут, как я бы сказал, цивилизованные афганцы. Их дети ходят в школу. У мальчиков формы нет. А у девочек - чёрное платье, чёрные чулки, чёрная обувь и белая косынка или шарфик, его кто как хочет носит, это просто прямоугольный кусок прозрачной материи. И тут - у одних чулки в дырах и платье с чужого плеча, а другие одеты с иголочки. Одну девочку я видел - у неё даже чёрный брючный костюм был.
И контрасты. Идут две красивых девушки, современно одетые, увидели меня, смеются, а одна даже подмигивает. И тут же семенит женщина под чадрой. Идёт по-европейски одетый афганец - и рядом другой, в чалме и нелепых шароварах.
Штрих: идут две школьницы, одна увидела в пыли валяющийся кусок печенья. Подняла. Поделились по-братски - съели вдвоём.
Когда вернулся, узнал, что Пинчуку пришёл орден Красной Звезды. Вечером, соответственно, посидели.
На сборах познакомился с редакторами других дивизионных газет, которые выходили в Афганистане.
Майор Степан Левицкий (Баграм) - пожилой, невысокий, простой. Он долго служил в Прикарпатском округе, туда же и заменяется.
Капитан Игорь Коротких (Кундуз) - худощавый, немного лысеющий, очень неглупый.
Старший лейтенант Валера Коваленко - ответственный секретарь в редакции Поделкова. Здоровый парняга с добрым, всегда улыбающимся лицом. Рассказал, что у них ходят слухи, что их могут вывести в Туркестанский округ, и он этого очень боится.
:
В среду утром приехали мы на пересылку. Я ещё с прошлого года как вспомню этот гадючник: Короче, когда узнал, что самолёта не предвидится, опять пошёл к Пинчуку. А они как раз в город собираются. Ну и я с ними, хотя денег уже не было ни копейки. Но хоть поглядеть. Повезли они нас с Игорем Коротких по таким местам - глаза разбегались, хотя я не барахольщик. Посмеялись - сюда бы наших жён запустить, да денег по паре сотен тысяч 'афошек' - всё бы смели.
В одном дукане перед входом висит лист бумаги с надписью 'Не настолько мы богаты, чтобы покупать дешёвые вещи'. И подпись 'Шурик'. Внутри другое изречение: 'Кто не работает, тот не ест'. И та же подпись 'Шурик'. Оказывается, это так дуканщика зовут на наш манер. Он в разговоре так и сыплет нашими поговорками: 'Денежки счёт любят' и т.д. На другом дукане висит надпись: 'Дёшево, дёшево, дёшево! Заходи, друг, всё купишь!'.
Когда я вернулся на пересылку, наши были по-прежнему там. Самолёт дали только в 16 часов, когда мы уже не рассчитывали улететь. Самолёт был битком набит какими-то ящиками. На них сидели человек 60 молодых солдат. Да ещё нас человек 40. Не повернуться, не продохнуть. К тому же в салоне здорово воняло солярой. Взлетели, набрали высоту: Воздуха не хватает, вонища, теснота, гул:
Кстати, когда я ночевал у Пинчука, их часть обстреляли, наши ответили из тяжёлого пулемёта. А стенки-то в модуле фанерные. Так и думаешь: залетит какая-нибудь дурная пуля.
Рассказывали, что в ту же ночь в Кабуле подожгли мебельный комбинат и школу.

23.08.1986
Уже неделю идёт операция в Герате. По сценарию, похоже, октябрьскому. Первые пару дней было тихо. Только в первый день в бортовую машину в упор влепили из гранатомёта. Машина везла снаряды. Как водитель уцелел - уму не постижимо!
А потом посыпалось: каждый день вертолёты привозят раненых и - увы! - убитых. Погибли на сегодняшний день по меньшей мере четыре человека. В госпитале тревога, все дежурят по очереди в свободное от работы время в хирургическом отделении.
Подробностей пока никаких.
Сегодня к прапорщику нашему приходил афганец майор Расул. Мы с ним поговорили о многом. Он по-русски говорит хорошо - три года учился в Киргизии. Вернулся с учёбы ещё до революции. На них, на тех, кто прибыл из СССР, на первых порах косились. После революции всё переменилось.
Сам он родом из провинции Кундуз. Там у него мать и родные. Уже семь лет не был у них, не знает, живы ли, где и как. Пару лет назад приходил какой-то человек, принёс письмо, написанное на материи, чтобы не прощупывалось, потому что оно было зашито в подкладку. Мать и брат уговаривали его вернуться. Расул передал с тем человеком ответ, где написал, чтобы они к нему приезжали, а он к ним не может.
Другой брат сейчас служит в Фарахе. Встретились они после четырёх лет разлуки.
У Расула 6 детей - 5 дочек и младший сын. Между тем иметь сына здесь попросту необходимо. В случае смерти отца всё имущество переходит сыну. А если сына нет - то к брату. Ни жена, ни дочки права на наследство не имеют. Четверо детей Расула родились в нашем госпитале.
Получает Расул в месяц 10 тыс. афгани. Для примера: 1 кг мяса стоит 400 афгани, 1 кг риса - 250, 4,5 кг зерна - 100, баночка или пакет детского молока с витаминами (что это такое я не понял, но, наверное, речь шла о детском питании) - 300 афгани. Кроме того, нужно учесть, что одежда тут дорогая. Короче говоря, офицер тут получает не много. Ну а учителя получают вообще 3-4 тыс. афгани. Это, конечно, совсем мало. (Дополнение. Порядок цен несколько напоминает нынешние, правда?)


26.08.1986
Сегодня год, как я впервые пересёк границу Афганистана. Кажется, совсем недавно, а сколько всего произошло, сколько знакомых погибло!..
Вчера разговаривал с Сергеем Б. (фамилию не называю специально). Хандрит парень, рассказал о своей поездке в отпуск.
Жена ему ничего не говорила, не хотела расстраивать. А в самом конце отпуска не выдержала и рассказала, что к ней пристаёт начальник (понятно, как пристаёт - как к женщине). Сергей, понятно, пошёл разбираться, потом добился того, чтобы жену уволили по собственному, а не по статье, как хотел сделать начальник: За этими хлопотами он опоздал из отпуска, за что имел тут большие неприятности. Сейчас у него полная апатия и нежелание служить.
(Дополнение. Семейные проблемы людей, которые в течение двух лет находились в Афганистане, - тоже тема для большого разговора. У большинства военнослужащих в Афгане не было возможности удовлетворять свои сексуальные потребности, а времени свободного хватало, особенно когда не было боевых. Ну а когда неудовлетворённость, да свободное время - мысли всякие, и редко хорошие. Ну а жёны, оставшиеся в Союзе, не все выдерживали долгое отсутствие мужей. Сколько семей распалось, наверное, не знает никто. Естественно, бывали и обратные случаи - когда в Афгане складывались семьи, ради которых военные разводились с жёнами, которые были в Союзе).

1.09.1986
На операции погиб младший сержант Сергей Капский. Тот самый, который в октябре вдвоём с другом вступил в бой с 40 'духами'.
Ему сказали, что ранен его друг. Сергей схватил пулемёт и с криком бросился в атаку. Командир взвода к этому времени был ранен. Взвод поднялся за Сергеем. Однако был сильный огонь и взвод залёг и начал отходить. А Сергей получил ранение и остался лежать. К нашим подошло подкрепление. Узнав, что впереди остался раненый, замполит с группой солдат на двух БМП бросился вперёд. Увидели, что раненого Сергея 'духи' пытаются перетащить через дувал. Из БМП начали обстреливать 'духов'. Те на глазах наших застрелили Сергея и скрылись в кустарнике. Так погиб отважный солдат и верный товарищ.
А помогал отбить его тело сержант (фамилию не знаю). Он накануне был в засаде в составе взвода. Через них пыталась прорваться банда. В результате были ранены три солдата и один погиб. Сержант вынес с поля боя тяжело раненого командира взвода и с помощью солдат организовал вынос раненых. Он принял командование подразделением и продержался до подхода подмоги. Представлен к ордену Красного Знамени.

2.09.1986
Сегодня работал в артполку.
Там двоих офицеров представляют к орденам Красного Знамени. Капитан Максименко был артнаводчиком прикреплён к афганской бригаде спецназа. Он рассказал, что не то что в спецназовском - даже в обычном военном отношении ничего из себя не представляют. Второй старший лейтенант Иванышин ходил на иранскую границу. Он показал мне блокнот, в котором была указана 41 цель, по которым работала наша артиллерия по его наводке.

5.09.1986
Сегодня произошло небольшое ЧП. У рядового Алексея Назарова, одного из лучших солдат типографии, рука попала в печатный станок. Обошлось на редкость малой кровью - покалечило кончик среднего пальца. А то ведь мог вообще без руки остаться.




АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 13.


ЗАСАДА
17.09.1986
Только сегодня вернулся из засады, в которую ходил с разведротой капитана Фёдора Олейника (бывшая Несмеяна).
В воскресенье, 14.09 вызвали меня в политотдел. Вернее, вызвали шефа, но он послал меня. Оказывается, пришла бумага от цензора. Ох уж эта цензура! По рукам-ногам повязала. Ничегошеньки нельзя печатать! В частности, в одной публикации мы показали САУ, которых нет в Перечне.
(Дополнение. Тут есть необходимость остановиться подробнее. Цензура тех времён поражала запретами, которые иначе как маразматическими не назовёшь. Цензоры руководствовались двумя толстыми томами - перечнями сведений, разрешённых и запрещённых к публикации в открытой печати. Вот некоторые ограничения, которые относились к нашей газете. Дивизионная газета согласно цензорским ограничениям должна была выглядеть как газета полка. И показывать всё - звания, должности, образцы техники - только в пределах штатного расписания полка. За год мы имели право показать: одного полковника, сколько-то подполковников, сколько-то майоров и т.д. Соответственно: одного командира части, трёх командиров мотострелковых батальонов, одного танкового, одного артиллерийского дивизиона и т.д. И так - вплоть до санинструкторов, поваров и т.д. - всё было расписано. В редакции вёлся журнал, где мы записывали каждого названного человека, с указанием его звания, должности, а также номера газеты. И не дай бог, превысить лимит! То же относилось к вооружению и боевой технике Дальше. Мы не имели права даже намёком писать, что находимся на территории Афганистана. Боевые действия можно было показывать только как учения или тактические занятия. Причём всё это должны были также учитывать: сколько-то боевых стрельб взводов, ротных тактических учений и т.д. Не дай бог показать совместные действия танкистов и мотострелков или артиллеристов! Это можно было показывать (не помню точно), кажется, раз в год. Нельзя было показывать раненых и убитых, подбитую технику. Тогда ходила горькая шутка: 'Загремели 'выстрелы' из 'пулемёта' и мишени, истекая кровью, уползли в горы'. Мы корячились как могли, чтобы изобрести способы обойти цензуру. И выгребали за проколы по полной программе!)
В понедельник был выход на операцию. Поехал я по делам в разведбат, а они на вещмешках сидят, ждут команду. Я пулей слетал в редакцию, переоделся в старую форму, в которой прошёл все предыдущие выходы. (Интересно, это суеверие или нежелание пачкать новую форму? Наверное, и то, и другое). Схватил автомат, забыл ручку и ложку и помчался. Приехал, и где-то через полчаса тронулись.
В состав разведгруппы входили.
Капитан Фёдор Олейник. Выше среднего роста, немного полный. Прибыл из Белоруссии. Родом из Самарканда, отец - диспетчер аэропорта. Закончил Ташкентское танковое училище. Немного болтун, но мне понравился. Спокойный, с подчинёнными хорошие отношения. Советуется, как лучше, признаёт, что мало опыта.
Майор Владимир Медведев. Замполит батальона. Высокий, здоровый, не курит, не пьёт.
Старший лейтенант Юрий Смаглюк. Он произвёл на меня наилучшее впечатление. Невысокий, крепкий, чувствуется большой опыт. Туда шёл во главе дозорной группы. В засаде со своей группой выполнял отдельную задачу. Людей знает лучше всех в роте, сразу называет имя-фамилию, должность и т.д. любого солдата. Честный - сам рассказал, как проворонил 'языка'.
Прапорщик Сергей Баратин - старшина роты. Шёл в замыкании. Неразговорчивый, пользуется уважением. Всё время действовал в отрыве. Высокий, широкоплечий.
Старший лейтенант Лев Станкевич. Цыган по национальности. Тоже был отдельно. Его все любят, все над ним подтрунивают. Среднего роста, смуглый, чёрный.

Вышли из парка где-то в 16.20. Два танка и 5-6 БМД. Я ехал на БМД, где командиром Сангали Мирзоев. Проехали Центральный диспетчерский пункт, выехали за КП. Дорога пошла к горам. Вдруг второй танк слетел с дороги вправо и, тормозя, врезался в бугор. Кое-как вывернул и поехал дальше. Солдаты смеются. Рассказали мне, что механик-водитель на танке рядовой Н. отслужил полтора года, а идёт на первую операцию. До этого числился механиком-водителем дежурного тягача.
(Дополнение. Сейчас нередко можно прочитать в художественной литературе, что, мол, солдаты в Афганистане всячески уклонялись от участия в боевых выходах, пили мочу больных гепатитом, чтобы тоже заболеть, взятки давали, чтобы уклониться: Не отрицаю это напрочь, наверное, и такое бывало. Но в целом солдаты от боевых не уклонялись. Над теми, кто по тем или иным причинам на боевые не ходил, остальные подтрунивали, и не всегда безобидно. Они часто стыдились, что были в Афгане и ни разу не побывали на войне. К тому же на боевых было не так скучно, как в пункте постоянной дислокации. Да и питание лучше. Ещё раз говорю: бывало всякое. Но всё же большая часть военнослужащих от участия в боевых не уклонялась. Так было и в этот раз. Солдат просто упросил командиров взять его на засаду: говорил, скоро 'дембель', а он ни разу нигде за пределами части не был. Вот и взяли:)
Проехали КП 'Ходжария', отъехали километра 2, уже начались горы. Тот же танк слетает с дороги и на полной скорости летит к горам. Счастье, что в этом месте не было даже кювета, не говоря об обрыве. Отъехав метров 50 от дороги, танк остановился. При этом повредил трубопровод, тянувшийся вдоль дороги. Механика-водителя высадили с места механика-водителя и туда сел другой. Да, и это водитель дежурного тягача! Да он бы весь парк и городок разворотил!
(Дополнение. О трубопроводе, который упомянут выше. Вдоль дороги там тянулась серая труба, по которой поставлялось топливо в Шинданд. Несмотря на все издержки, это был самый рациональный способ поставки топлива. Его регулярно подрывали душманы. На земле в местах подрыва надолго оставались выгоревшие пятна. Его часто пробивали местные жители, чтобы набрать несколько вёдер бензина или керосина. Ну и асы-водители, типа того, о котором идёт речь, разрушали. И всё же доставка топлива машинами-'наливниками' была куда дороже.)
До Адраскана доехали нормально. Перед мостом остановились. Сразу возле нас остановились велосипедист и мотоциклист. Смотрели, куда мы поедем. Разведка.
Повернули налево. Там в 30 метрах от дороги в ямке увидели десяток пустых канистр. Наверное, здесь кто-то из наших загоняет топливо.
Поехали просёлочной дорогой. Она шла вдоль длины реки, а к реке, соответственно, тянулись овраги. И все эти овраги надо было преодолевать. Берега крутые. БМД, кажется, вот-вот перевернётся. А на другой берег карабкается, кажется, сейчас движок заглохнет - и покатимся назад. Ничего, обошлось. Всё же БМД классная машина! Прошли 3 или 4 оврага, спустились в долину. Там кишлак. Начали операцию прикрытия. Нам надо было идти на юг, вниз по течению. Мы же остановились, подошли к местным жителям и начали спрашивать дорогу на северо-запад. Нам рассказали, какой-то сорбоз вызвался провести нас (а может убедиться, куда мы едем). Поехали мы прямо по полям, потому что дороги тут не было. Проехали по кукурузному полю, разрушили гусеницами 1 или 2 арыка. Поля, как везде, индивидуальные, маленькие лоскутки. Т.к. мы ехали прямо к середине долины, каждое следующее поле было чуть ниже предыдущего. Так ступеньками-террасами они и спускались.
Прошли поля, ссадили сорбоза, преодолели несколько рукавов речушки. (Дополнение. Как я уже писал, здесь речки именуются по территории местности, по которой она на данном участке течёт. Эта же речка течёт и в Шинданде, там она называется Шинданд, здесь - Адраскан). Вошли в ущелье, которое вело на северо-запад. Прошли километра 2, свернули в узкое ответвление, расставили технику. Там меня экипировали - помогли правильно уложить вещмешок, чтобы не звякал, положили туда одеяло, о котором я не подумал. Фляга с водой и консервы у меня были с собой. Автомат с запасным магазином тоже - здесь без него никуда ни шагу. Выдали ложку (свою я забыл) и 'дежурную' гранату. Поужинали. Было где-то 21 час.
Луна яркая. Решили немного повременить, чтобы она хоть немного переместилась. Легли, поспали часок. Где-то в 23 с лишним пошли. По карте нужно было пройти где-то километров 12. Но это по прямой. Мы же шли по зигзагу, кое-где по холмам. Несколько раз приходилось переходить основное русло реки. Тогда мы разувались, брали ботинки в руки, подкатывали брюки и переходили вброд. Река горная. С вечера вода была ещё ничего, а под утро - холодная, ноги коченели. К тому же дно каменистое, камни-голыши, крупные, сколькие, ноги скользят, на подошву ступни давят: Зато обувь и носки остаются сухими.
Луна была яркая. Светила спереди. Всё видно. Где была возможность, старались придерживаться тени. Но тень ведь у берега. А там кишлаки, где полно собак. Два раза они бросались к нам. Фёдор из бесшумного пистолета подстрелил по одной, остальные бросились назад.
Время от времени останавливались на несколько минут. Не так устал, как хотелось спать. Только привалишься к земле - глаза тут же слипаются. По команде с трудом их разлепишь - и шагаешь дальше.
Когда вот так идёшь несколько часов подряд, при этом ни с кем не разговаривая, в голову лезут мысли разные. Думалось:
:Если бы жена знала, что я опять сам напросился на операцию, ох, ругалась бы. Чуть не в каждом письме пишет, чтобы я никуда не ходил, сидел спокойно.
:О романтике воинской службы. Не надо смеяться, я серьёзно. Во время одного мини-привала Юра скомандовал: 'Дозорная группа, за мной!'. Поднялся сам, за ним поднялись три солдата. Относительно меня они были прямо напротив луны. И уходили в ночной голубоватый лунный свет. И я подумал: вот она, романтика! Но только если смотреть на неё дома, по телевизору или в кинотеатре. Вот тогда проникся бы уважением. А так, лежишь со слипающимися глазами, привалив тянущий плечи мешок (а ведь он у меня ещё лёгкий, у солдат-то ещё боекомплект полный, у каждого по миномётной мине к мешку приторочены, у кого прибор какой, у кого миномёт, у кого автомат миномётчика, у кого подствольники:) к земле, знаешь, что через минуту и самому подниматься: Какая уж тут романтика!.. Да и вид у всех не романтичный - одеты все удобно, но не эффектно. У многих горные костюмы, а вид у них - не ахти. У всех огромные горбы вещмешков, многие идут в кроссовках: Нет, вид у них не романтичный. Но сколько же вынесли эти ребята, сколько прошагали, сколько преодолели!
:О неком высшем разуме. Например, об инопланетянах. Допустим, высадились они на земле. (Даже представилось серебристое сияние и 'летающая тарелка'). У них гигантский опыт и трезвый холодный аналитический ум. Поняли бы они что-нибудь в наших земных делах? Вот ночью посмотрели и спросили бы себя: куда идут эти люди вместо того, чтобы спать или заниматься полезным делом? Смогли бы они ответить? Ведь мы считаем правыми себя, а 'духи' - себя, мирные жители злы и на тех, и на других, и считают правыми себя. Или только нам, людям, и дано навести у себя на Земле порядок и никому более нам не помочь?
:О заброшенных домах, дувалах, кишлаках, и т.д. Каждый раз, когда я вижу заброшенное жилище, меня одолевают грустные мысли о бренности живущего. Вот дом. Здесь жили люди. Любили, рожали детей, трудились. Ведь дом построить нелегко. И вот обитателей нет. Куда делись? Умерли? Ушли? Почему?.. А крепости, которых тут полно. Кто их строил? От кого защищался? Какие подвиги, трагедии свершались под их стенами? И мы этого НИКОГДА не узнаем! Страшное слово - НИКОГДА.
:И постоянно вертелась в голове строчка из песни 'И в кармане парочка гранат'. (Дополнение. Чудесная песня была.
Бой идёт в окрестностях Кабула,
Ночь светилась всплесками огня.
Не сломило нас и согнуло -
Видно, люди крепче, чем броня.
Дипломаты мы не призванью,
Нам родней, братишка, автомат.
Чёткие команды-приказанья,
И в кармане парочка гранат.

Вспомним, товарищ, мы Афганистан.
Зарево пожарищ, крики мусульман.
Грохот автоматов, крики за рекой,
Вспомним, товарищ, Вспомним, дорогой!
Вспомним с тобою как мы шли в ночи,
Вспомним, как бежали в горы басмачи,
Как загрохотал твой верный АГС -
Вспомним, товарищ, вспомним наконец.

На костре в огне трещали ветки,
В котелке варился крепкий чай.
Ты пришёл усталый из разведки,
Много пил и столько же молчал.
Сильными замерзшими руками
Протирал вспотевший автомат,
И о чём-то думал временами,
Головой откинувшись назад.

Вспомним, товарищ, мы Афганистан (припев ещё раз).

Самолёт заходит на посадку,
Тяжело моторами ревя,
Он привёз патроны и взрывчатку,
Это для тебя и для меня.
Знайте же, ребята-мусульмане!
Ваша сила в том, что мы - за вас!
И не нужно лишних трепыханий -
В бой идти нам не в последний раз!

Так вспомним, ребята, мы Афганистан!
Зарево пожарищ, крики мусульман.
Грохот автоматов, взрывы за рекой,
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой!
Вспомним, товарищ, как мы шли в ночи,
Вспомним, как бежали в горы басмачи,
Как загрохотал твой грозный АГС?
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец!

Честное слово, когда её слышу, так за душу берёт, аж слеза наворачивается!)

Правда, у меня с собой всегда только одна граната (тоже суеверие?). Не знаю, может быть, это снобизм, но я ни разу не выстрелил по душману. Прежде всего потому, что я его непосредственно в бою ни разу не видел. При необходимости, конечно, я буду их косить. Но без необходимости - нет. По мне уже стреляли, и не раз, но при этом я не видел конкретно откуда. А стрелять просто 'в ту сторону' - не по мне.
(Дополнение. Тогда об этом писать было нельзя. Сейчас можно. Ведь бывали случаи, и не раз, что убивали людей без необходимости. Просто так, на всякий случай. По ошибке. Испугавшись. От растерянности: И случаев таких было немало. Это война. Но это не оправдание. Ножом убить человека трудно, на это не каждый решится. А из автомата, на расстоянии 50 метров - запросто. Потому что не видишь глаз человека, не воспринимаешь его как равного себя, для тебя это просто фигурка на мушке автомата. Мишень грудная ?2. И не более того).
Так мы прошли кишлаки Ходжахалифа (слева), Галатут (справа), Хамсултанджи (справа), Пальбеша (справа). Подошли к кишлаку Садманиха (слева). Примерно в полутора километрах от него остановились на днёвку. Было почти 5 часов утра.
Нашли два заброшенных домика, обосновались в них, выставили охранение и завалились спать. (Дополнение. 'Выставили охранение:'. Как легко и просто звучит. А ведь в охранение пошли те ребята, которые шли вместе с нами, тащили груз и тоже хотели спать!).
Кстати, задача была такая. Где-то неделю или дней 10 назад обстреляли Адраскан. Поступили сведения, что это только репетиция, что планируется такой же обстрел только ракетный. Прикинули, что их подвоз осуществляться должен скорее всего по долине реки. Вот и решили выставить засаду. Но все офицеры и солдаты считали, что подобную засаду нужно выставлять по меньшей мере на неделю, а не на одну ночь. Днём прикинули, как выставлять группы, чтобы перекрыть все возможные пути. Времени было много, поэтому мы спасли и разговаривали.
К вечеру разбились на группы. Командир роты с группой пошёл на кладбище, прикрывать тыл. Замполит перекрыл тропку, которая вела из низовых кишлаков к Адраскану. Я с группой занял горушку и должен был контролировать долину реки. Самая большая группа была у Смаглюка. Он с 12 солдатами перешёл реку и занял два заброшенных домика на противоположном берегу.
Я попросил, чтобы в мою группу включили сержанта поопытнее. Это был сержант Фёдор Гладкий. Действительно, парень оказался хоть куда. Кроме него, в моей группе были пулемётчик рядовой Владимир Вахутин и автоматчик рядовой Хамит Хамитов.
Вышли мы на назначенную горушку. Она лысая как череп. Кое-где колючка растёт и всё. Ни камушка, ни кустика. Облазали её всю. Один кустик нашли. Однако за ним можно было только прятаться, а стрелять неудобно. Решили устроиться просто на вершине. Мы с Гладким посередине, справа Вахутин, слева Хамитов.
Луна как прожектор. Всё видно. Мы с Гладким решили, что при таком освещении достаточно будет двоих бодрствующих. Решили дежурить первыми. Солдаты отрубились мгновенно. Мы только начали перешёптываться, и тут он мне:
- Смотрите!
По другому берегу прямо от группы Смаглюка идут четверо. Кто - не разобрать. Идут в открытую, значит, не наши. А вдруг наши? Стрелять? Нет? Подумалось: была бы рация, как у милиции, связались бы. Если не наши, спереди очередь дать, чтобы вернулись назад и наши их взяли бы. Если бы наши, то и не волновались бы: Послал Хамитова к ротному. Тот ответил: действовать по обстановке.
Тем временем четверо неизвестных прошли по берегу, спустились вниз по обрыву и исчезли. Потом там появилось ещё трое. Потом ещё один, потом ещё. Чего-то ходили. А потом исчезли.
И всё затихло до утра. Где-то лаяли собаки. Где-то кричал ишак. Но по долине никто не ходил.
(Дополнение. Я здорово переживал, правильно ли поступил, что пропустил неизвестных. Дело в том, что в Афганистане действовал комендантский час и в ночную пору перемещаться могли только враги. Но потом меня успокоили, объяснили, что всё мы сделали правильно. Эти люди были без груза, а потому могли быть либо местными жителями, которым что-то потребовались сделать ночью, либо дозором душманского каравана. В любом случае их нужно было пропускать, чтобы не спугнуть собственно караван. Но на всю жизнь осталось сидеть в душе это чувство: вот идут люди, и от тебя лично зависит, жить им или нет. Мы располагались выше, они были освещены луной. Это был бы расстрел. Но если бы это и в самом деле дозор, сопровождавшие караван опытные моджахеды вступили бы в бой, и у нас могли быть потери: И это всё зависело только от одного слова: 'Огонь!'. Команда не прозвучала - и они ушли, даже не догадываясь, насколько близко от них была смерть).
Тем временем мы потихоньку разговаривали с Фёдором. Он оказался из Жданова, с Левого берега. Поговорили о городе, о его боевых выходах. Он всё говорил, чтобы я спокойно спал, ни за что не беспокоился, что он всё организует. Сбегал в домик, принёс одеяло, чтобы я закутался в него. Что же это за чудо - советский солдат!..
Но какой уж тут сон! Я уж не говорю, что неудобно, жёстко, холодно, даже в бушлате и под одеялом: Всё это ерунда. Главное - это осознание, что ты в засаде. Не к месту лезет в голову: 'Вот и Чапаева проспали:'
Встрепенешься. Первым делом взглядом по долине - тихо. На солдат: один сидит, закутавшись в одеяло, следит за округой. Рядом со мной подрёмывает Фёдор. Впрочем, дремлет он как собака (пусть не обижается) - чутко, каждую минуту просыпаясь. Он контролировал наблюдателей, сам подолгу сидел с ними.
И так - всю ночь.
В 5.15 снялись и ушли в домик. Тут же начало светать.
Засада оказалась пустой.
Вскоре подошла 'броня'. Мы уже не скрываясь вышли её встречать. Представляю, как на это смотрели местные, что у них под боком целое подразделение располагалось! Потом подошёл Смаглюк. Оказалось, что те люди и в самом деле были афганцы. Их пропустили, думали, что это дозор. Посоветовавшись, решили о них начальству не докладывать.
Поглушили гранатами рыбу в реке, набрали её, поели горячего (всё это время питались всухомятку) и поехали назад.
В 12.30 я был уже в редакции. Привёз мешок рыбы. Михалыч обрадовался. Но потом из-за чего-то вспылил и устроил разнос. Причина - очередное письмо от цензора.
Я ушёл в свою комнату, злой, взбешённый. Сижу и думаю: вот люди только этой ночью жизнью рисковали, а писать об этом нельзя. А напишешь - опять такой же скандал, а то и выговорешник по партийной линии за разглашение военной тайны!
(Дополнение. Ведь это ж правда! Выговора, выволочки от начальства, разноса военный человек часто боится больше, чем врага. В Чечне той же - та же картина. Когда штурмовали Грозный, или погнали целый полк по горной дороге на Шатой - многие офицеры понимали, что это ничем не оправданная авантюра. Но решительно возражать не решились. Под пули врага идти не так боялись, чем начальственного рыка).
Вот так я сходил в засаду. Пустую. Но всё же ходил.



АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 14.


ФАРАХРУД. НАЧАЛО ВЫВОДА ВОЙСК
17.09.1986
Когда я вернулся из засады, со мной не разговаривал рядовой Вадим Т. (Дополнение. В небольших воинских коллективах, которые выполняют специфические задачи, взаимоотношения между военнослужащими более демократичные, чем в обычных подразделениях. Так что в данном случае сам по себе факт обиды солдата на офицера не свидетельствует о неком панибратстве или чьем-то унижении. Обычное проявление человеческих эмоций). Он мне постоянно проедает мозги: возьмите на боевые, возьмите на боевые!.. Я ему и по-хорошему объяснял, и просто 'нет!' говорил. Нет, возьмите - и всё! Но я-то его знаю: при малейшей заварухе он захочет медаль заработать: дури много, детство в одном месте играет (хотя хозяйственная жилка у него - ого-го-го!). При первой же возможности схватит автомат и полезет в самую заваруху.
Но ведь если случится у него хоть малейшая царапина, начнется: а кто разрешил, а кто принял решение, а как на боевых оказался солдат, который здесь находиться не должен?.. Если же что случится серьезное, меня же отправят его сопровождать. (Дополнение. В Афгане была практика, когда погибшего отправляли сопровождать на родину его сослуживцев. Иногда это были случайно назначенные военнослужащие. Но чаще отправляли его командиров, на которых и приходился моральный удар родственников погибшего. Изумительно этот момент показан в фильме 'Честь имею!'). Нет, эти игры не для меня. Брать на себя ответственность за чужую жизнь - увольте!
(Дополнение. Уже много позже, когда я работал в журнале 'Боевое братство', мне приходилось отбиваться от подобных же просьб. На Северный Кавказ регулярно отправляются грузы шефской помощи. Вот и стремились журналистки романтики ради попасть туда - скрасить собой, замечательной, суровые будни одичавших на войне солдатиков: В формировании групп я лично участие не принимал, но посодействовать, конечно, мог. Но опять же: а не дай бог что с кем-то случится? За себя буду отвечать, это пожалуйста. А вот так, пробить кому-то командировку, а что случится, и корить себя за мягкотелость).

23.09.1986
Вчера закончил читать 'Дон-Кихота'. (Дополнение. Нынешняя молодежь не помнит те времена, когда хорошую книгу достать было очень трудно. Компьютеров тогда не было, поэтому люди читали много, книг на всех не хватало. А в Афгане можно было купить в военторге отличные книги, прекрасно изданные, правда, за чеки, что выходило очень дорого. Там я и купил замечательно по тем временам изданный том 'Дон-Кихота'. И не только его). Прочитал с удовольствием. И ведь эту замечательную книгу прочитали очень немногие мои знакомые. Почему? Думаю, причина в том, что у большинства в сознании сложился образ Дон-Кихота как дурака, сумасшедшего, совершающего разные сумасбродства. И нацелены на чтение веселой развлекательной книги. А ведь это, несмотря на многие курьезные моменты - трагедия! Трагедия одинокого, умного, доброго, своеобразного человека, увлеченного пусть и дикой, но СВОЕЙ идеей, которого не просто не понимают окружающие, но и которого все стараются использовать для своего удовольствия. Он не понимает этого - и в этом его трагедия. Но когда за три дня до смерти Алонсо Кехана понимает всю глубину своих заблуждений - в этом еще большая трагедия. Он честен, бескорыстен, являет собой образец верности даже не женщине, а рожденному в воображении идеалу женщины. И даже не физическую верность, а моральную: И при всех его добродетелях он никому не нужен! Племянница и экономка его жалеют, любят его. Но только как простого человека, а не за его выдающиеся качества, которые не вписываются в современность.
(Дополнение. Этот фрагмент Дневников я привожу не для того, чтобы показать себя как книгочея и умницу, который и на войне не чурается муз. Дело в том, что в Афганистане читали очень и очень многие. Как офицеры, так и солдаты. Книг не хватало. Библиотеки были только в частях и крупных гарнизонах. А на 'точках' каждая книга зачитывалась всеми по несколько раз. Одна время комсомол присылал из разных республик СССР небольшие библиотечки именно для 'точек'. Талантливый писатель и публицист Сергей Тютюнник (сейчас служит в Ростове-на-Дону) когда-то написал повесть 'Дорога', в которой душевно и с грустным юмором описал, как офицер на 'точке' украл у заезжего журналиста книгу, как его мучила совесть, но зато эта книга стала единственной в подразделении: Мы читали, обменивались мнениями, обсуждали: Даже на боевые, особенно длительные, выходы многие брали с собой что-нибудь почитать. Вполне допускаю, что нынешняя молодежь в это верит с трудом. Но так и было!)
Прочитал роман 'Каждому свое' Валентина Пикуля. Начал повесть 'Париж на три часа' в той же книге того автора.
Надо сказать, книга оставила двойственное впечатление. С одной стороны, она очень интересна, тем более, что описывает интереснейший отрезок истории - превращение Французской Республики в империю Наполеона. Достоинства книги налицо - автор показывает такие стороны той эпохи, о которой мы не слышали. Оригинальность заключается даже в том, что Пикуль не заостряет внимания на общеизвестных блестящих ответах Наполеона на ноту Александра по поводу убийства герцога Энгиенского или ответа Кутузова Лористону в Тарутинском лагере - он попросту не вспоминает. Зато мы узнаем много нового о свите Наполеона. Тот же генерал Моро, о котором я раньше только что-то слышал, те же филадельфы (кстати, откуда взялось это слово?), тот же Мале: Нет, интересного тут очень много. Исторические личности предстают в неожиданных ракурсах. 'Сашка' Бенкендорф уводит у Наполеона любовницу, князь Куракин - самодур и крепостник - оказывается не просто галантным, а рыцарски-безупречным кавалером (спасение женщин на пожаре), декабрист Михаил Орлов оказывается русским агентом:
Но есть места, которые мне кажутся сомнительными. Слишком идеализированным получился образ Александра I. Дальше. В книге приводятся высказывания нескольких исторических деятелей о том, что конец Наполеона неизбежен, причем, эти слова выставляются как некие пророчества. Вряд ли это так. О чем угодно, в том числе и о политическом деятеле, можно сказать, что это либо кончится, либо будет продолжаться - и пятьдесят процентов пророчеств будут правильными. Соответственно, остается только сделать соответствующую подборку. Кроме того, очень часто проходят слова о том, что Наполеон особо выделял русских среди союзников. Особенно, что наглядно, после изгнания. Думаю, здесь тоже искусственная подборка. Хотя, при чрезмерном самолюбии Наполеона, быть может, он и в самом деле выделял русских - проиграть сильному противнику почетнее:

8.10.1986
Сегодня приехал из Фарахруда. Отправляли туда на праздники. (Дополнение. Специально для молодежи: 7 октября в СССР был День очередной Конституции, так называемой Брежневской, которая была принята в 1977 году. Вообще, думаю, Россию нужно обязательно внести в Книгу рекордов Гиннеса по двум показателям. По наибольшему числу конституций, принятых в одном ХХ веке. А также по числу денежных реформ. Думаю, мы тут абсолютные победители, как ни прискорбно это признавать). Вообще-то метода это спорная. Что может сделать офицер, приехав на 'точку' накануне праздника? Обстановку толком он не узнает, реальную картину понять не успеет. К тому же застава - на постоянном дежурстве, то есть и мероприятий особых не провести. Впрочем, это не нами заведено, не нам и ломать устоявшееся.
Съездил я неплохо. В Фарахруде стоит прекрасный современный гостиничный комплекс, построенный еще во времена строительства дороги. Конечно, с тех пор его капитально загадили, но вид по-прежнему очень внушительный. Внутри поломали одни перегородки, кое-как налепили новые - в общем, приспособили под проживание личного состава. В главном гостиничном здании сейчас располагается батальон, где служит Кошелев. (Дополнение. До этого назначения он служил пропагандистом 101-го полка. А сейчас Володя - писатель и поэт-песенник, живет в Подмосковье и занимается политической деятельностью). А сзади его в кое-как сляпанных домишках - отряд, который его охраняет. (Я приехал именно в этот отряд).
Все это на берегу реки Фарахруд, т.е. Гордой реки.
Проехался по всем заставам. В очередной раз убедился, насколько же тяжело там жить! Везде эти землянки, глинобитные стены, везде стремление хоть как-то скрасить свой быт. У старшего лейтенанта Герасимова Саши одна стенка заклеена сотнями вырезанных из газет фотографий самого широкого спектра изображенного. Больше всего мне понравилось на батарее капитана Сергея Шибашова. Даже не то, что он со старшиной лихо щелкали каблуками, бодро бросали ладонь к козырьку и т.д. Там был порядок, а люди веселые, солдаты отвечают бодро, интересуются чем-то, спрашивают. Дружно, как-то раскованно, без испуга или подобострастия разговаривают с приезжим:
(Дальше в дневнике другие примеры. Про офицера, который попросту не знает, чем заниматься на 'точке'. Но это я пропущу. Вообще я замечал, что в артиллерии как правило и демократизм какой-то присутствует, и нет того, что на армейском сленге называется 'перепугом', и порядка побольше).
А вообще коллектив в Фарахруде хороший.
Командир подполковник Федоров Владимир Анатольевич. Невысокий крепкий, симпатичный. Властолюбив, любит порядок.
Замполит майор Корнеев Константин Анатольевич. Заменщик. Высокий, широкоплечий. Любит быть лидером. Всех характеризует коротко и точно. С командиром живут отлично.
Начальник штаба майор Погодаев Михаил Алексеевич. Открытый, приветливый, за дело болеет. Знает четко, где какие неполадки.
Зампотех майор Сухов Вячеслав Иванович, 43 года. Хороший мужик, грамотный.
:Ездили в царандой (местная милиция). Командир поста старший лейтенант Садык Атрафи, секретарь партийной организации капитан Фаизахмед Вуасек. Они рассказали, что погиб, попав в засаду Алладат Аджиабдрууб, один из пяти братьев в Дилараме. Я его хорошо помню. Все же террор может много сделать. (Дополнение. Эта фраза написана 20 лет назад!). Старых испытанных партийцев остается все меньше, а приток свежих кадров - не тот.

17.10.1986
Позавчера был вывод танкового полка нашей дивизии в Союз. (Дополнение. В октябре 1986 года из Афганистана было выведено шесть полков. Официально это выглядело как жест доброй воли, чтобы показать всему свету, что мы не захватчики, и что готовы в любой момент покинуть территорию Афганистана. Реально 'из-за речки' вернулись три танковые полка, зенитно-ракетные дивизионы и другие формирования, острой необходимости в которых не было. С ними отправили 'дембелей' и заменщиков. Первый полк из их числа выходил как раз из Шинданда, так что я был свидетелем этого). К этому дню пришлось здорово повкалывать. Напечатали массу памяток и листовок. Особенно последние дни перед выводом была сплошная нервотрепка, беспорядочная работа. Ставились задачи, потом отменялись, потом опять ставились. (Дополнение. Останавливаюсь на этом моменте с единственной целью: показать, насколько всех лихорадило в те дни. Такой же беспорядок и нервотрепка царили во всех частях и подразделениях дивизии). На 13 октября дали команду срочно отпечатать справку о выводимом полке. Их планировали раздать всем журналистам, которые приедут на вывод. Отпечатали, полночи этим занимались. Отдали. А потом начальники хватились, что это секретные сведения. Листовки уничтожили. 14-го утром сказали, что будем печатать Обращение ЦК КПСС к воинам-интернационалистам. Потом узнали, что этих обращений целые кипы везут из Москвы, отпечатанные с прекрасным качеством. Решили, что нам их печатать не надо. А вечером - 'Срочно!'. Полночи опять занимались. Какое уж тут качество?! Успеть бы, хоть как-то:
Стало известно, что на вывод приедет корреспондент 'Красной звезды' Филатов. Мне поставили задачу срочно подготовить материал о 14-й сторожевой заставе, где командир лейтенант Виталий Кудрявцев. Это на полпути между Шиндандом и Адрасканом. 13-го рано утром помчался туда. Застава действительно хорошая. Вернулся и сел писать. А утром 14-го пришел полковник Андрей Бондаренко и сказал, что нужен не готовый материал, а только фактура, которую нужно сдать москвичу. Сделал я справку на трех страницах. Хорошо так работать - приехал, все данные готовы, только развивай тему.
Вечером 13-го прилетели майор Слава Чубаков и старший лейтенант Вася Лихолёт.
Теперь - сам вывод.
Объявили начало на 10.00. Вход на площадку - до 9.00. Правда, на те пропуска, которые мы сначала печатали, а потом допечатывали, никто даже не взглянул. Приходили все, кто хотел.
(Дополнение. Тут надо пояснить вот что. Дивизия дислоцировалась вдоль трассы, которая проходит с юга на север. Справа, с востока от трассы, на некотором расстоянии, были расположены городки воинских частей. Пространство между заборами частей и самой дорогой все было изъезжено машинами, гусеничными и колесными, исхожены: Вот этот пустырь, вытоптанный и выжженный, и использовался как площадка для построения. Здесь стояли ровные ряды техники, здесь были выстроены коробки подразделений. А напротив них за дорогой была построена трибуна, украшена знаменами, там же стояли благодарные афганские граждане. Народа было много. В частности, там стояли девушки из местного лицея. Сегодня, когда я вспоминаю те дни и смотрю на сохранившиеся фотографии, думаю: что случилось с этими девочками, когда пришли талибы? Там была учительница одна, родом из Советского Союза, если память не изменяет, из Ставропольского или Краснодарского края. Ее муж, афганец, учился в СССР, ну, она за него и вышла, приехала в Афган и преподавала в лицее. Помню, тогда она стояла со своими ученицами, грустная какая-то, потухшая: Может, просто устала. А может, и мысли тревожили, что с ней будет, когда мы уйдем. Врать не беду: лично я об этом особенно в тот момент не задумывался - хлопоты захлестнули. А вообще между собой мы часто эту перспективу обсуждали: что ждет Афганистан, когда нас не будет. То, что сами НАШИ афганцы без нас не удержатся, не сомневались. И уже тогда приходило понимание, что ситуация тупиковая, что любое решение будет неправильное. Так оно и вышло).
Трибуна, конечно, была сделана хорошо. Для зрителей вдоль дороги земля была выстлана плитками (все ходили и наиболее хозяйственные прикидывали, как бы потом эти плитки стащить). Вообще подготовка к выводу влетела в копеечку. Одних репетиций было с десяток. Танки и другую технику красили и перекрашивали. За трибунами из масксетей сделали ограду, где раскинули палатки с буфетами и т.д. Там, говорят, были колбасы, пирожные, коньяк 'Арарат'.
Встретил, как и думал, массу знакомых. Пока со всеми поговорил, время уже и 11. А все ничего не начинается.
День начался с того, что в 5.00 начали бить 'Грады', 'Гиацинты' и т.д. Вокруг гарнизона кружили косяки вертолетов. Над аэродромом постоянно вывешивали 'люстры' осветительных ракет - чтобы отвести ракеты 'земля-воздух'. (Дополнение. Эти осветительные бомбы и ракеты ярко светились и опускались на землю на парашютах. Эти парашюты были предметом вожделения у многих. Афганцы - понятно, у них в дело все абсолютно все, что попадало в руки, от беспросветной нищеты. Они в качестве обувки использовали автомобильные покрышки - вырезали из них подметки, которые потом привязывали к ногам. А у наших была мода - эти парашюты вывешивали под потолком в качестве своеобразного балдахина). С утра на аэродром садились десятки самолетов. Накануне была проведена операция по очистке маршрута движения. Вдоль всей дороги расставлены посты. Разведбат, 101-й, 12-й полки и другие части и подразделения обеспечивали безопасность вывода. Было известно, что 'духи' постараются сорвать вывод, будут минировать, обстреливать и т.д. За месяц до мероприятия через Шинданд запретили проезд отдельных машин афганцев. Их собирали в колонны и сопровождали через гарнизон. Всё - чтобы избежать провокаций. Возле трибуны постоянно стояла охрана с собаками. Короче, все было сделано, чтобы обезопасить Наджиба, наших руководителей и войска.
И вот где-то около 11.00 появились автобусы. Из них высыпали журналисты. Каких только аппаратов у них не было! Огромные киноаппараты, крошечные автоматические фотокамеры, длинные телескопические объективы: Микрофоны огромные, где-то метр длиной и сантиметров 15 в толщину. Они сразу разбежались вдоль зрителей, фотографировали все подряд. Меня сфотографировали раз 15, наверное. Попал на пленку американцам, японцам - точно, а кому еще не знаю. А вообще были американцы, англичане, французы, датчане, японцы, восточные немцы: Из наших были Лещинский, Сейфуль-Мулюков, Филатов, фотокоры 'Правды', 'Красной звезды' (Хабаров), ТАСС, еще кто-то:
Потом показалась кавалькада УАЗиков. Приехали какие-то генералы, наш посол Можаев, Наджиб, еще несколько человек из правительства. Охрана мощная. Говорят, все охранники наши. Многие с маленькими рациями. (Дополнение. Диковинка в те времена!). (Кстати, чтобы исключить подрыв радиоуправляемого фугаса, вокруг все глушилось).
Все прошли на трибуну. Митинг прошел как обычно. Выступали Можаев, Наджиб, наши солдаты и офицеры. Все переводилось. Корреспонденты кто слушал, кто разговаривал, кто ходил вдоль зрителей и снимал, снимал: Наш кинооператор поднялся на трибуну (больше туда никого из них не пустили) и снял панораму сверху. Тут-то я и попал в кадр, который потом показывали по программе 'Время'.
Когда Учкин (командир дивизии) обходил строй, корреспонденты бежали вокруг, впереди, сзади. Смешно. И это здорово снижает торжественность. Потом вручали награды - наши и афганские. Наджиб возвращался на трибуну мимо зрителей. Его сопровождали аплодисменты и крики афганцев. Ему бросали розы. Рядом - несколько охранников с АКСУ. (Дополнение. Разве мог я тогда подумать, что мы, люди, которым он верил, бросим его на заклание. Что наши правители не сделают ничего, чтобы спасти союзника. Вот куда надо было бросить два парашютно-десантных полка, чтобы вывезти, спасти Наджиба, когда его взяли в плен, когда его терзали, резали на куски и вешали! Ну какой руководитель какой страны будет сегодня верить в то, что мы поможем ему, если мы ничего не сделали, чтобы спасти Наджиба?)
Потом пошли танки, другая техника. На передних танках - знамена. Колонна прошла безукоризненно. Единственное - из одного танка торчала белобрысая голова и снимала трибуну, а все остальные строго в шлемах. Наверное, досталось позднее тому парню. (Дополнение. Зато теперь - какая память у него осталась!)
Когда все закончилось, уставший вернулся домой. Потом пришли наши солдаты. День был солнечный и очень ветреный - клубы пыли гнало, только через трибуну прошли два смерча. (Дополнение. В районе расположения нашей дивизии вообще была какая-то аномалия - там смерчи крутят постоянно. В ветреные дни эти пылевые столбы ходят вереницами). А когда смерч погнал пыль через танки, все корреспонденты снимали эту картину.
Однако по окончании церемонии взлет дали не сразу. Поэтому корреспонденты были в Доме офицеров. А нам дали команду помочь нашим корреспондентам отпечатать снимки. Для этого выделили им мою комнату. Они все перевернули, залили химикатами. Вдруг дали автобусы на аэродром. Они сорвались и уехали. А я потом долго наводил порядок.
(Дополнение. По итогам этого вывода я потом написал целый материал. Если коротко, то накладка с фотожурналистами вышла вот по какой причине. Всей прессе сообщили, что трасса на Кабул закрыта, что надо подождать. Наши 'фотики' приняли это за чистую монету и начали готовиться к проявке. Однако тут им дали старт. Оказывается, решили нашим журналистам дать режим наибольшего благоприятствования, доставить их в Кабул первыми, чтобы именно наши смогли передать свои материалы первыми. А потом доставили остальных).



АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 15.


30.10.1986
Вчера приехал из Герата.
Поехал туда в субботу утром 25.10. Полетели почтовым вертолетом. Раньше летал на 'вертушке' спокойно. А в этот раз все надели парашюты - и сразу стало не по себе. В голову полезли дурные мысли. Тем более, что внутри вертолета две огромные бочки с топливом. Если что-нибудь - уж какой тут парашют.
Раньше я их никогда не надевал. На тросе внутри висит 'сбруя' - система ремней в серой материи. Надеть мне ее помогли. Впереди на ремнях четыре карабина. А на полу в мешках лежат сами парашюты. При необходимости он пристегивается к 'сбруе' за секунду.
Долетели благополучно. На аэродроме был БТР из 101-го полка, который довез нас до части.
Первым делом уточнили в разведроте подробности подвига Доронцова - Айсаханова (подробности позднее опишу). Встретился с ребятами из 3-го батальона. Бомбин получил Красную Звезду, Голдобин теперь старший лейтенант, Дьячук старший прапорщик.
Утром в понедельник по приглашению Марселя Габитова поехал на мероприятия в Герат. Местным жителям раздавали керосин. Колонна была мощная. Танковый взвод, два мотострелковых взвода, агитотряд, три бензовоза и БРДМ со звуковещательной установкой (ЗВУ). Из офицеров были Марсель, майор Федор Вергилис из БАПО, майор-стажер из Белоруссии, который сейчас работает в политотделе. Подъехали к школе, которая слева от дороги. Остановились, Марсель показал майору Махмутову как расставить технику, а сам поехал решать вопросы с властями. Я поехал с ним. Отъехали мы недалеко, там нас уже ждала толпа афганцев. Многие вооружены. Повели они нас показать место, которое они выбрали для раздачи. Свернули мы в узкую улочку. Там в низине поле, вокруг дувалы. Если зажмут, то ни один из нас живым отсюда не уйдет. Короче, не место, а западня.
(Дополнение. Я тот день и сегодня хорошо помню. Один или с кем другим я бы побоялся оказаться в такой ситуации. Вокруг вооруженная толпа, неизвестно кто это - бандиты, милиция, ополчение?.. Мы без оружия. Только граната в кармане, так ведь и ту неизвестно, успеешь ли выхватить. Но Марсель был так спокоен - именно был, а не выглядел - что вселял уверенность. Он шел на толпу - и она расступалась. Он как будто знал, что ему уготовано бессмертие.)
Понятно, мы сказали, что выдача будет там, где мы укажем.
Вернулись мы на дорогу, сели на БТР, вернулись к школе. Афганцев уже сбежалось полно. Говорят, их было больше тысячи человек. Провели митинг, начали раздавать керосин. Сначала был порядок, отпускали по списку, следили сами. Но потом все нарушилось. Начали лезть без очереди, афганцы с автоматами начали бить афганцев без автоматов. Кто-то пытался получить керосин по второму разу. Поймали кого-то, кто пришел из другого района и пытался тоже получить топливо - его били канистрами: Все лезут, орут. Кто керосин получил, списки бросали, кто с автоматами и получил топливо, тоже уходил. В общем, кошмар. В конце концов мы из 6 тонн раздали примерно 4 и прекратили. Приезжали представители провинциального руководства, но ничего не сделали, постояли в чистых костюмчиках и уехали. На следующий день пообещали выделить сорбозов для охраны и наведения порядка.
На следующий день я уже туда не поехал, но рассказывали, что дело дошло до стрельбы друг в друга из-за керосина. Хорошо, что стреляли не возле машин. И обошлось без жертв, вроде бы.
Раздавали керосин в замен обещания, что не будут разрушать трубопровод. Давали по 20 литров на семью.
Одновременно там же работал медик.
Утро началось с того, что приехали из царандоя, привезли два вещмешка солдат, которые ограбили дукан, а когда их пытались задержать, начали отстреливаться. Скрылись, их ищут.
Потом приехал Юркин.
(Дополнение. Появление начальника политотдела нашей дивизии было для меня полной неожиданностью. Я всегда старался держаться во время своих выездов в командировки подальше от начальства и работать по своему плану. А если быть точнее, вообще без плана, то есть в свободной творческой командировке. Потому и в составе всевозможных комиссий старался не ездить. Конечно же, это не всегда удавалось, но старался. А тут смотрю: стоит БТР и Юркин мне машет: сюда, мол, давай! Пришлось подчиниться. Как оказалось, не зря!)
Стало известно, что в Герат прилетает Наджиб и что мы будем обеспечивать его безопасность. Сел на БТР к майору Геннадию Зайцеву (командир 3-го батальона). Он повел свои машины в оцепление аэродрома с востока.
Потом он подвез меня до взлетно-посадочной полосы. Я ее пешком перешел, дошел до аэропорта. Там уже стояла наша бронегруппа.
(Дополнение. Тут в дневнике я немного приукрасил действительность. Сначала опишу географию места, где это произошло. Аэропорт Герата находится южнее города, восточнее автотрассы. Впрочем, 'аэропорт' в данном случае звучит слишком громко. Небольшой аэродром с одной взлетно-посадочной полосой, с нее съезд на площадку отстоя самолетов, которая примыкает к небольшому же зданию аэропорта. Регулярных рейсов в те времена здесь не было, во всяком случае, я о таких не знаю. Когда Зайцев привез меня к ВПП, я спокойно пошел к зданию. Смотрю влево, а так на посадку заходит самолет. А я как раз на середине полосы - то есть самолет сядет и наедет на меня! Это 'крепкий орешек' в такой ситуации нашел в бетоне люк и спрятался в нем - я бросился бежать! Выбегаю на обочину, а там наши сидят на БТРе и смеются. Я тоже с ними посмеялся над собой, только думаю, что смех у меня был нервным.)
Самолет сел, зарулил на стоянку. Из него вышли гражданский пассажиры. Сел второй самолет - то же самое. Только тогда стало известно, что сюда летит Наджиб. Он должен был прибыть на одном из нескольких самолетов, в каком именно - никто не знал. Сел третий самолет - но тоже пассажирский. Минут через 30-40 сел еще один самолет. Пассажиры. Кстати, на нем из Кабула прилетела наша, русская женщина, работница 101-го полка.
Наконец, сел самолет ?5. Из него вышла толпа теле-, радио- и просто журналистов. Стало ясно, что скоро прилетят. На самолете ?6 прибыла охрана. Все русские с АКСУ. И лишь на седьмом самолете прилетел Наджиб. Кстати, самолет наш, со звездой. Его встретили наши, афганские генералы и активисты. Он сел в наш БТР, в другой загрузилась охрана, на БТР Юркина налетели журналисты. Несколько человек сразу залезли в люк - боялись. С ними прилетели несколько наших гражданских товарищей, один из них зло высмеял тех, кто залез внутрь, закрыл люк и встал на него, чтобы изнутри не могли открыть.
(Дополнение. Охрана Наджиба состояла, так сказать, из двух слоев. Внешнее кольцо - крепкие ребята в бронежилетах под пиджаками, с автоматами на плечах и пистолетами под теми же пиджаками. Рассказывая о них, я всегда говорю: Чистые афганцы, и отзываются на чисто афганские имена 'Саша', 'Коля', 'Сережа': А непосредственно возле президента постоянно находились четыре афганца, уже настоящих, этнических. Говорили, что это близкие родственники Наджиба, которым он доверял полностью. Хотя я думаю, что тут больше значение играл и психологический фактор: президент не мог демонстрировать предпочтение охранникам-иностранцам, он должен был подчеркивать свою веру в своих земляков).
Поехали. Прибыли в губернаторство. Прошел я во двор. Масса машин, много суетящихся людей.
Только тут я узнал причину прилета Наджиба. Оказалось, что накануне погиб первый секретарь провинциального комитета НДПА Самим (имя записано на слух, ударение на второй слог). Он на УАЗике налетел на мину. Сам погиб, один из сопровождавших остался без ноги, другому оторвало обе руки. На похороны и прилетел Наджиб.
(Дополнение. К сожалению, я не нашел в Интернете подробностей взаимоотношений Наджиба и Самима. Но тогда рассказывали, что Самим был одним из самых верных друзей Наджиба, и потому президент доверил ему руководство этой сложной провинцией. И тогда оппозиция целенаправленно охотилась на лично преданных Наджибу партийных и государственных деятелей. Так ли это, не знаю. Но одно утверждаю: Наджиб был просто потухший тогда, на похоронах. То было горе, неподдельное горе, а не дежурная скорбь).
Поехали на кладбище. Огромное количество машин - УАЗы, 'Волги', 'Мерседесы': Потом пошли наши БТРы. На выезде из Герата колонна свернула вправо. Правда, мы долго не могли втиснуться в поток машин, автобусов, которые устремились с другой улицы за колонной государственных машин. Наконец проехали и мы. Долго ехали по узкой улочке. Много детей смотрели на нас, кстати, по-разному смотрели: одни с любопытством, другие настороженно, а несколько малышей при виде наших машин бросились бежать.
Приехали на кладбище. Наша техника окружила кладбище, обеспечивала безопасность. Мы стояли возле мечети - красивого здания с балконами, балкончиками, но обшарпанное, с облетевшими изразцами.
Сидим мы с Юркиным, разговариваем. Вдруг слышим свист мины. Юркин сразу нырнул в броню. Я спрыгнул с БТРа, присел под колесо. Но мина ушла далеко в сторону, за гору. После этого еще несколько мин просвистели, но где рвались - не знаю. За горой постоянно били не то ДШК, не то 'Утесы'.
Толпа на митинге была огромная. Для 'духов' цель была заманчивая - наверное, они не знали, что намечается. (Дополнение. Сегодня я думаю иначе. Вряд ли душманы решились бы наносить удар по своим землякам, которые собрались на кладбище. Иностранные наемники - запросто, а сами афганцы навряд ли).
Митинг закончился. Колонна ушла. А мы пока добирались через кладбище, отстали. Поехали сами. Возвращались по другой дороге. Долго петляли по территории 17-й пехотной афганской дивизии. Кстати, там очень много зелени.
(Дополнение. В дневнике я этого не писал, по вполне понятной причине. И сегодня возвращаться к тому не хочется. Но душа до сих пор болит. Когда митинг закончился, колонна машин начала выезжать с кладбища. Машины тянулись и тянулись. А наш БТР оказался отрезанным от остальных. Все снялись и уехали, а мы не могли проехать, потому что дорожка, по которой мы подъехали, упиралась в основную аллею, по которой шел сплошной поток машин. Окраина кладбища, рядом забор и мечеть, и мы одни: В конце концов мы поехали с кладбища прямо по могилам. Верите ли, до сих пор в ушах стоит хруст гравия под колесами. Ассоциация подсовывала образ - то трещат кости. Для нас это был единственный выход, мы поступили абсолютно правильно. А хруст в ушах стоит! И мурашки по коже).
Потом мы выехали на широкую, но не асфальтированную дорогу. Много машин, людей. Многие удивленно смотрели на нас. (Как потом оказалось, мы ехали по местам, куда наши не заезжают никогда. Тем более, одинокий БТР). Скоро выбрались опять к губернаторству. Поехали искать колонну. Информации не было никакой, потому что все было засекречено, чтобы обезопасить Наджиба.
Мы поехали по главной улице по направлению к Старому городу - самому 'духовскому' району Герата. Проехали красивую площадь с фонтаном. Полицейский на перекрестке показал нам, что мы можем ехать дальше. Мы сунулись в следующую улицу. На перекрестке стояли два афганца. Один сделал удивленный жест - куда, мол, едете? Второй злорадно так махнул рукой: давайте, мол, езжайте, там вас ждут:
Но Юркин уже и сам понял, что нас занесло не туда. Нашли нужную улочку. Там уже были наши. Я так понял, это был дом, где жила родня Самима, и куда заезжал Наджиб. На наш БТР быстро загрузилась охрана И мы помчались обратно на аэродром. Там Наджиб сел в самолет и улетел. Охрана и журналисты тоже сели и улетели. Самолеты, набирая высоту, кружились в разные стороны, в воздухе получилась карусель, потом все три самолета взяли курс на восток. И посадку и взлет их прикрывали наши самолеты, вертолеты, над аэропортом вешались 'люстры' осветительных ракет.
(Дополнение. Я тогда был сотрудником многотиражной газеты. И не мог оценить, насколько безграмотно сработал, выступая в качестве стороннего наблюдателя происходящего. Стать свидетелем, даже косвенным участников такого значимого события - и так мало взять информации: Это было по меньшей мере непрофессионально.
Зато меня здорово царапнуло тогда: президент страны на родной земле должен соблюдать такие предосторожности, и приехать в другой город только когда его целый советский полк охраняет, да плюс собственные телохранители. Чувство обреченности какой-то тогда осталось, тягостное какое-то:).
Вечером Юркин уехал, а я остался кое-что уточнить. Уехал рано утром с капитаном Олегом Селезневым, с которым были на операции в апреле.

29.11.1986
Погиб Миша Голдобин (замполит 9 мотострелковой роты, с ним я был в первой боевой в октябре 1985 года, старший лейтенант). Тяжело ранен Володя Сорокин (командир разведроты 101-го полка, капитан). Неизвестно, будет ли жить. Они участвовали в блокировании банды примерно в 40 человек, а 'духи' пошли на прорыв на стыке 9 мср и разведроты. Пострадали только они двое - два опытных офицера.
Володю я знаю чуть хуже. Только во время моей последней поездки в Герат мы с ним толком поговорили. Он рассказал, что в нашей газете в одном материале немного неточно изложены факты. Даже не то что факты, несколько неточно смещены акценты. А говорят, что нашу газету никто не читает!
(Дополнение. Действительно, нередко можно было такое услышать. Армейские шутники как только ни именовали 'дивизионку': 'Брехунок', 'Окопная правда', 'Гальюн-таймс': Можно спорить, нужна ли была дивизионная печать в принципе, причем, в том виде и при той цензуре, как это было. Спору нет, средств на такие газеты в целом по вооруженным силам уходило много. Но начальник штаба нашей дивизии (фамилию называть не буду) высказался так: Мне ваша газета на хрен не нужна - мне нужна типография. В те времена иметь свою типографию дивизии в самом деле было необходимо. Ну а без газеты штат никто держать не стал бы. Все это так. Но, сколько бы ни изгалялись противники газет, сколько бы ни упражнялись в остроумии записные шутники, 'дивизионки' играли большую роль. Прежде всего тем, что у окружной газеты, да и у центральных изданий - 'Красная звезда', например, или 'Советский воин' - имелся обширный авторский актив в каждом гарнизоне. А потом солдат, о котором была опубликована в газете самая крохотная заметка, вырезал ее, вклеивал в 'дембельский альбом', высылал ее родителям или девушке. В них публиковались материалы для проведения различных мероприятий. Они служили трибуной для распространения опыта: Они занимали свою нишу. Вот только о гибели наших ребят мы печатать информацию не имели права).
А Мишу мне здорово жаль. Хороший был парень. Был: Мы с ним долго разговаривали во время последней встречи. Он жаловался, что его оставили за замполита батальона и спрашивают на полную катушку. А у него рота с боевых не выходит (в полках девятая рота была ротой 15-минутной готовности к выходу по тревоге). Ему-то надо с ротой ходить! Миша только дал согласие на переход в агитотряд, который формируется в Герате. И Рахманов хотел его взять к себе. Жалко парня.

Приехал со сборов Дахно. Приехал злой. Рассказал о том, как его драли за цензуру.

30.11.1986
Опять сбили самолет над Кабулом. (это по слухам!) Один неделю назад или дней 10. Погибли все, летели советники. Вчера, как стало известно, еще один. Там было где-то 32 человека. В основном заменщики летели на Кандагар, кажется. В том числе одна женщина. Ведь и повоевать даже не успели, только первые дни здесь. Сбили на высоте 6 тыс. метров. Это ж как страшно, если падали с такой высоты живые! Падать - и не иметь шансов на спасение!.. Бр-р-р-р!!!

6.12.1986
Пишу в Герате, в 101-м полку. Узнал подробности о гибели Миши.
Один из помощников Турана Исмаила терроризировал местное население. Он лично убил до 200 человек. О том, где он и еще трое главарей будут ночевать, стало известно нашим. Ночью дружественная банда заняла все господствующие высоты, а наши шли на броне. Когда наши БМП показались на горе, по ним ударили 'безоткатки'. Пехота попряталась за броню. Шел мимо солдат с фотоаппаратом. Миша хотел сфотографироваться с замполитом части и лейтенантом Владиславом Корнеевец (замполит разведроты). Подполковник Маслов сказал, что он суеверный и отказался. Влад - тоже. Тогда Миша сфотографировался сам:
(Вот и не верь после этого в приметы!).
Подготовились к атаке и пошли. Дрались по всем правилам. Сначала гранату вперед, потом перебежкой. 'Мухи' старые надежны, новые многие не взрывались. Крепость прошли почти до конца - ни одного раненого. Потом атака застопорилась. Решили лезть на дувалы. У Голдобина кончились гранаты, он взял у Влада, полез на дувал. Тут стало известно, что ранен командир разведроты - Сорокин. А через несколько минут командир взвода старший лейтенант Рябцев крикнул, что убит Миша.
'Духов' добили. Главари убиты все. Дружественная банда, которая была с нами, обрадовалась, что убит Мавлери Ариф - тот самый головорез. В честь этого они объявили праздник и торжественное моление в мечети.
Сейчас брат убитого начал мстить. Бортовые номера БМП роты известны всем 'духам'. За голову Сорокина, якобы, назначена награда 5 млн афгани.

5.01.1987
25 декабря пришла выписка из приказа о моем назначении редактором дивизионной газеты в Ашхабад. Хотел на Новый год домой попасть. Но сказали, что нужно ждать заменщика. Вот сижу.
Сегодня работал на аэродроме. Сидел в кабине МиГ-23. Теснота невозможная. Между ног - ручка управления самолетом (РУС) с десятком кнопок. Совсем уж между ног еще две ручки с рычагами сверху - это катапульта. Я к ним и прикасаться боялся. Перед глазами - десятки циферблатов и тумблеров, индикаторов и кнопок. По бокам тоже приборы и системы. Снаружи тоже масса различных торчащих железок, оказывающихся крайне важными деталями.
Короче, впечатлений море, да разве словами опишешь?
(Дополнение. По вполне понятным причинам, я ту поездку описал так кратко. Летчики - ребята гостеприимные. Угостили на славу. Впрочем, поскольку я работал, а они отдыхали, захмелели они побыстрее. И вот один из летчиков мне говорит: 'А прокатиться на самолете хочешь?'. Странный вопрос! Во-первых, просто хочу, обязательно хочу. А во-вторых, после такой дозы: И пошли мы с ним на летное поле. Я уже предвкушаю полет: Навстречу какой-то офицер, тоже летчик. 'Ты куда?' - спрашивает у моего провожатого. 'Да вот журналиста хочу на 'спарке' прокатить', - отвечает мой Вергилий. Надо отдать должное тому начальнику. Он не ругался, не кричал, не объяснял, что в таком состоянии лучше не летать. Он только коротко сказал что-то типа: 'Возвращайтесь и продолжайте спирт пить'. И так внушительно это звучало, что мой искуситель тут же повернул обратно. А не встретили бы - и полетели бы. Правда, сели бы потом - кто его знает. Хотя, сколько я знаю военных летчиков, они в состоянии посадить самолет и вертолет в любом состоянии).

18.01.1987
Позавчера к нам приезжал афганец полковник Давлетзой. Посидели мы с ним поговорили. (Дополнение. Выпили! Любой представитель самой мусульманской страны, пожив в СССР, начинал пить водку и есть сало). Он 8 лет учился в СССР, сейчас начальник политотдела гарнизона. Человек грамотный, по-русски говорит хорошо, мысли и суждения высказывает за нас. Во всяком случае Давлетзой считает, что дело революции в стране ширится заметно, что политика национального примирения себя оправдывает, что народ пойдет за Наджибом. И что если мы уйдем, народная власть устоит (в чем лично я сомневаюсь).
(Дополнение. Эту приписку, что я сомневаюсь, я сделал тогда. Хотелось бы знать, какова дальнейшая судьба Давлетзоя. Несколько лет назад я общался с Саидом, этническим афганцем, который живет в Москве. Он рассказывал, что Давлетзой эмигрировал в Россию и тоже сейчас живет здесь. Сколько же их таких, эмигрантов! А сколько там полегли от рук талибов!..)

На этом дневник заканчивается. Приехал мой сменщик, Михаил Михайлов. Миша - известный афганский поэт-песенник, бард. Все мы слышали его песни.
Возвращался в Союз я через Кушку. Доехал до Туругунди, перешел границу - мостик через речку Кушка. Там сел в поезд с двумя прапорщиками. И в поезде произошел интересный, характерный для тех времен случай.
Кушка городок совсем небольшой. Над ним на холме стоит большой каменный крест. В 1913 году, в честь 300-летия Дома Романовых на крайних точках империи были поставлены четыре креста. Южная точка приходилась на Кушку. (Дополнение. Сейчас и этого креста нет - его уничтожили нынешние поборники ислама. Талибам не понравились исполинские статуи Будды, вырубленные в скалах Афганистана, они их взорвали. Туркменбаши Ниязову не понравился такой уникальный исторический памятник, как кушкинский крест: Варварство!..). А кафе там называлось 'Арктика' - как назвали юмористы-офицеры еще до революции, так и называлось до 91 года. Сейчас - не знаю.
Так вот, взяли мы на дорогу выпить и поехали. Да, приходим на вокзал, подают поезд, а там номера написаны мелом прямо на стенках вагонов, в полном беспорядке, да еще вагонов ?6 (у нас билет был в него) целых два. Спрашиваю, в какой садиться? А в какой хочешь, отвечают. Так и поступили.
А я прапорщиков предупреждаю: в дороге никакими махинациями-спекуляциями не заниматься. Не хочу говорить обо всех огульно, но среди прапорщиков процент людей, склонных к спекуляциям несколько выше, чем среди остальных категорий военнослужащих.
- Конечно! - сказали они.
Только мы немного выпили, в купе входит проводник-туркмен. И начинает: брат женится, подарок надо сделать, продайте что-нибудь, хорошо заплачу, не обижу. Смотрю, мои прапора услышали это, зашевелились, полезли в чемоданы. А я выглядываю в коридор. Рядом стоит милиционер и прислушивается.
Я, понятно, обратно в купе вхожу и говорю: мол, знаю я эти ваши штучки. Прекратил, в общем. Это ж делалось элементарно: начинается купля-продажа, входит милиционер и начинает составлять акт о спекуляции. В советские времена это была серьезная статья. Прапоров из армии выгнали бы, а мне по партийной линии взыскание и проблемы по службе. Соответственно, чтобы замять дело, нам пришлось бы здорово раскошелиться. Поэтому мы позвали и милиционера, выпили все вместе, потом еще бутылку купили у самого проводника, чтобы не обижался за облом с нами. И разошлись. До Ашхабада доехали без приключений.
А потом в феврале 1989 года я в Кушке был еще раз, когда встречал 5-ю гвардейскую дивизию, которая выходила из Афгана. Но это уже другая история.



АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 16.


АДРАСКАН, СЕНТЯБРЬ 1985
До сих пор шли дневниковые записи, которые ранее были обработаны и систематизированы, упорядочены. Но помимо собственно дневников, у меня сохранилось несколько блокнотов, в которых сделаны записи непосредственно во время тех или иных событий, свидетелем которых я был и которые по тем или иными причинам не перенес в дневник.
Я бы назвал дальнейшие записи 'Афганская мозаика'. Они будут разрозненными. И приводить я буду выборочно, не все подряд. Единственно, что постараюсь сделать максимально полно - назвать как можно больше ребят, с которыми я ТАМ сталкивался, которые честно выполняли свои обязанности. Не люблю словосочетание 'выполнять свой воинский долг перед Родиной'. Прежде всего, долг - это когда и в самом деле что-то тебе дали взаймы, а ты должен отдать. Вот и получается, что ребята 'за речкой' не выполняли долг, а именно служили, а им государство свой долг за это возвращать не собирается. Равно как и за Чечню.
Впрочем, это так, к слову, уводит разговор не в те дебри.

Сентябрь 1985 года.
Отдельный инженерно-саперный батальон, дислоцировался в Адраскане.

Был проверяющим на политзанятиях в группе политзанятий, которой руководил старший лейтенант Игорь Евстигнеев. Сначала все шло вяло, руководитель медленно диктовал, солдаты старательно записывали (или делали вид, что записывают). А потом разговор постепенно перешел на реальную жизнь, на поведение солдат подразделения в бою. Среди присутствовавших сержант Сабиров под огнем эвакуировал раненых с поля боя, за что награжден медалью 'За отвагу'. Были отмечены как хорошие организаторы боя капитан П. Расходчиков, лейтенанты М. Лапко и Геннадий Никитенко.

Командир роты капитан Сергей Наумюк отметил отличные действия в бою сержантов Власюка и Навойчика. Вот их рассказы о житье-бытье.
Сержант Власюк Юрий Леонидович.
Родился 2 октября 1965 года, с. Красятичи Полесского района Киевской области. Отец колхозник, мать доярка. Механик-водитель инженерной машины разграждения. Участвовал в операции в мае 1985 года. Задача - проложить дорогу для танкового полка. Из батальона выделены два БТРа и ИМР. Старший - старший лейтенант Сергей Гриневич, младшие сержанты Олег Стрижак и Сергей Киреев. Прокладывали дорогу через 'зеленку'. Засыпали арыки, корчевали деревья, рушили дувалы: (Дополнение. Инженерная машина разграждения, ИМР, - замечательный агрегат. Она может выполнять столько функций, что трудно перечислить. Впереди у нее нож-отвал, как у бульдозера, сверху могучая лапа захвата-манипулятора, которым можно выворачивать деревья с корнями, к тому же есть специальный скребок, которым можно рыть землю: Вообще для этой машины невозможных задач, похоже, вообще нет. И какая мощь!.. К тому же задраивается герметично с повышением давления изнутри, чтобы предотвратить проникновение внутрь газов, дымов или радиоактивной пыли. Не знаю, насколько это правда, говорят, ее когда-то разработали простые студенты в качестве дипломной работы для работы в условиях лесных пожаров. Но когда представители 'оборонки' увидели ее, забрали себе, одели в броню и пустили в производство). ИМР налетела на мину. Сначала думали, что попали под обстрел БЗО, но оказалось мина. Заменили оторванные катки и пошли выполнять задачу дальше. Ремонт занял 2-3 часа. За этим отрядов обеспечения движения ехал заместитель командира дивизии полковник Кононыхин.
В ущелье наткнулись на афганскую тюрьму. В ней нашли кандалы. Все упрятано под землю, наверху только стены и вышка. Там в камерах солдаты впервые в жизни видели кандалы.
Колонну несколько раз обстреливали. Пришлось инженерным машинам заниматься эвакуацией раненых.
ИМР на операции берут обязательно. Всегда идет в числе первых машин, чтобы прокладывать дороги. Стрижак уже пять раз подрывался. Только один раз операция обошлась для него без подрыва, а так - каждый раз.

Сержант Навойчик Павел Иванович.
Белорус, с. Будслав Мядельского района Минской области. Заместитель командира взвода. До армии учился в Белорусском государственном университете на филологическом факультете.
(Дополнение. Рассказали мне солдаты-саперы о таком факте. Любой человек, который служил в армии, знает, что солдат, собираясь на 'дембель', большое значение придает внешнему виду. В частности, старается украсить свою грудь значками - и чтобы их было побольше. Так вот, комплект 'дембельских' значков стоил 25 чеков).
Прибыл в часть в декабре 1983 года. Раньше здесь были обстрелы часто, даже ночевать приходилось в окопах. Прибыл новый комбат (подполковник Куринный) наладил контакт с местным населением, с дуканщиками. Начали местных жителей приглашать в клуб на мероприятия, на показ кинофильмов. Постепенно это принесло плоды, стало тихо-мирно.
Старый командир роты за нас получил выговор из-за низкой дисциплины. Капитан Наумюк приехал на другую должность, но его попросили принять 'тяжелую' роту и он согласился. Начал наводить порядок. Требования были жесткими: солдат заставил представляться, докладывать, соблюдать форму одежды, в спальном помещении на постели не ложиться: Многие поначалу принимали требования в штыки. Когда начали роптать, Наумюк еще больше начал требовать. Тревоги, рытье окопов, оборудование городка, отработка действий при нападении, при пожаре: Разобрался со штатом. Заставил работать подчиненных - командиров взводов и отделений, заместителей: И ситуацию переломил. Сейчас и наказывать не надо никого - только пристыдить достаточно. И боеготовность поднялась!
Ходили два раза на Кандагар. С командиром спокойно. Он дело знает, чьи приказы выполнять, а чьи можно и проигнорировать. За дело болеет, требовательность высокая. Но и сам вкалывает. В том, что наша рота лучшая - его заслуга. Мы и уважать его начали именно во время очередного рейда, поняли, что он требует не просто так, а чтобы мы научились воевать, чтобы коллектив был. И за нас горой стоит, защищает перед начальством.
Я доучусь, стану учителем. И многому я как будущий учитель, учусь у него.
Труднее всего было заставить убирать туалет азербайджанца рядового Сердара Ибрагим-оглы Кулиева. Только через угрозу, что им займется лично командир роты, заставили.
(Дополнение. Подчеркну, что это говорил сержант-заменщик. В Афгане, да и вообще на войне, военнослужащие, которые ходят на боевые, не так зажаты и откровеннее говорят о положении в подразделении. Поэтому оценке Павла, которую он дал Наумюку, можно доверять. Он хорошо показал, как менялось отношение к жесткому требовательному командиру по мере того, как эти требования начали приносить результат).

Майор Владимир Киреев.
С 14 по 31 августа проходила операция в направлении Чагчаран. Приняли участие, в частности, капитан Наумюк, лейтенант Колков Вадим.
Местность очень трудная. Саперы входили в состав Отряда обеспечения движения (ООД). Всегда выходили раньше основной колонны. Начало движения в 5 утра, завтрак в 4. Движение целый день. А дивизия шла следом, за день догоняла ООД, который продвигался медленнее, так как приходилось прокладывать дорогу.
(Дополнение. К искреннему моему сожалению, в Чагчаране мне побывать так и не удалось. А очень хотелось. Это населенный пункт, который находится на севере страны, окружен горами. И по земле к нему пройти очень трудно. Со стороны Герата туда идет дорога, но очень трудная, ее полностью контролировала оппозиция, а потому чтобы провести туда колонну с грузом, необходимым для жизнедеятельности гарнизона, требовались усилия всей дивизии. А так туда необходимые припасы доставлялись по воздуху, исполинами вертолетами-грузовиками Ми-26. Так гарнизон и простоял все время на отшибе, вдали от начальства. Если сказать прямо, он выполнял там скорее некую демонстративную функцию - можно было сказать недругам: вон, мол, у нас стоит гарнизон в полной изоляции, и его никто не трогает. Не знаю, была ли в этом необходимость).
Пошли не по дорогам. В ООД было 4 БТРа, 2 ИМР, автомобили ремонтный, ПХД, вода, с грузом взрывчатки для расчистки завалов. Пошли не по дорогам, оборудовали колонный путь. Попадались участки, на которых заминированы были по 30 км. Дорога шла между хребтами. Много промоин, которые приходилось засыпать - это делали ИМР. Приходилось оборудовать переезды через речки. Броды до 1 м преодолевали так, но встречались и глубиной до 3 м. В первый день преодолели 40 км. Были моменты, скорость движения составляла 1,3 км\час. Это изнурительно. Майор Куринный принял решение изменить привычную схему движения. ИМР - машина тихоходная. Поэтому вперед отправляли БТРы, которые шли веером. Они 'щупали дорогу', определяли, по какому пути лучше двигаться дальше. Туда и направляли ИМР. Туда же направлялась и остальная колонна. За счет этого скорость продвижения на трудных участках возросла до 6 км\час.
15.08.1985
Проверили на мины участок 3 км. Заранее определялись участки, где наиболее вероятно минирование. В 14 часов нашли первую, подорвали на месте. Ее нашел при помощи миноискателя старший лейтенант Киселев Владимир Николаевич. Потом стали попадаться еще. Рядовой Яковлев нашел 4 мины с помощью минно-розыскной собаки (МРС). Одну обнаружил командир роты старший лейтенант Басков Анатолий Александрович - увидел взрыватель, с которого сдуло пыль.
16.08.1985
Два раза были обстрелы в районе кишлаков Карджоу и Фарси. Много работы было у ИМР. Хорошо действовали лейтенант Пивоваров, рядовые Жеребцов, Киреев, Стрижак, Винников. Возле населенного пункта Дьярага в 7.00 произошел подрыв у спуска к реке.
17.08-1985
Обстрел в 9.35. Кишлак Тулак - единственный, где нас встретили безбоязненно, дети лезли на БТРы, солдаты угощали местных. Везде красные и афганские знамена. В остальных чаще прятались, иногда стреляли.
Душманы начали применять новую тактику постановки мин. Их ставили в воду. Там их обнаружить невозможно. По долине вперед шли БТРы на большой скорости. Когда выходили на дорогу, вперед выдвигался танк с тралом. Такая тактика была рискованной, но риск был вынужденный. И как оказалось, оправданный.
'Поймали' четыре мины. (Дополнение. Жаргон саперов: 'поймать' мину - значит подорваться). Мины взрываются под задним катком, а не под тралом. Причину поняли быстро. Мины ставятся на спуске, на повороте, на участке, который трудно объехать, причем, в местах, где гусеница не попадает в колею, протраленную тралом. (Дополнение. Тут, наверное, необходимо небольшое уточнение. Трал крепится перед танком на жесткой раме и потому катки катятся на некотором расстоянии впереди машины. Когда танк поворачивает, катки описывают дугу чуть в стороне от места, по которому пройдут гусеницы танка. Если же ставить мины сразу за окончанием подъема, катки трала на какое-то время зависают над дорогой и не создают на нажимную поверхность взрывателя необходимое давление).
На горных участках дороги приходилось расчищать каменные осыпи. Вероятно, подрывы были устроены высоко на склоне. Для ИМР было много работы. Кроме того, в горах дороги узкие. В некоторых местах приходилось срезать углы скал, которые выступали на проезжую часть.
В результате столкновений с душманами были взяты трофеи: 8 ДШК, 1 БЗО, 10 выстрелов к гранатомету, 17 винтовок 'бур', много мин МОН-50 и МОН-100 без маркировки стран-производителей. Уничтожено 40 душманов. (Дополнение. Мина осколочная направленного действия - МОН. Числа указывают расстояние, на которое летят осколки; на 50, 100 или 200 метров. МОН-50 это прямоугольная коробочка, слегка выгнутая. МОН-100 и МОН-200 называют тарелками за их форму. Мина устанавливается так, чтобы при взрыве осколки летели в строго определенную сторону. Для этого у них есть струбцины и складывающиеся ножки-штырьки. Мина очень простая и очень эффективная).
Киселев сам захватил точку ДШК.
На боевых была организована партийно-политическая работа. (Дополнение. К этому сегодня можно относится по-разному. Одни смеются, другие считают, что в боевой обстановке идеологическое воздействие на личный состав необходимо организовывать). Младший сержант Стрижак - секретарь комсомольской организации. Регулярно доставлялись вертолетом газеты. (Дополнение. В Чечне мне лично пришлось заниматься разбирательством того, почему в войска не поступали газеты. Если свести выводы к одной фразе, то она звучит так: в период Афганистана в Советской армии была структура, которая занималась и отвечала за идеологическое обеспечение войск, в период Чечни в Российской армии такой структуры не было. Институт российских 'помповосов' - помощников по воспитательной работе - не обладал ни властью, ни средствами для этого). На остановках агитаторы собираются у замполита, получают газеты, журналы, краткую информацию об обстановке. Потом расходятся по экипажам.
Ежедневно при подведении итогов отмечаются лучшие экипажи, подразделения. Выделить трудно - все вместе выполняют общую задачу. Главная мысль, которая доводится до личного состава: все зависит от каждого, остановится любая машина - срыв общей задачи.
В пропасть глубиной 200 м сорвался БТР. Вызвали вертолет. Один солдат погиб, остальные ранены. Эвакуированы.
Душманы ранили двух разведчиков. Раны легкие, но из-за высокогорья, недостаток воздуха, один умер. (Разведчики из подразделения, которое идет сзади). На этих фактах акцентировано внимание на боевом информировании (внимательность при вождении, оперативное оказание первой помощи).
Организация питания. В течение дня - без горячей пищи. Только утром и вечером. Но кормить старались как можно лучше.

18.08.1985
В 1983 году при прохождении н.п. Дахани-Байгисак подорвался БРДМ, на котором ехал старший лейтенант Михаил Марченко. Тогда шли в провинцию Гур, доставляли питание, топливо и т.д., так как там был голод. Тогда наших много погибло, в т.ч. Марченко.
Остановиться на месте гибели офицера не могли, поэтому отсалютовали ему из стрелкового оружия. Вечером провели митинг. Зачитали поздравительную открытку, которую ранее прислал отец погибшего.
'Дорогие товарищи!
Поздравляю вас с Новым годом. Желаем вам всем здоровья, успехов в вашем трудном и опасном ратном труде. Берегите честь нашей славной армии, честь Родины! Этого требует обстановка. Спасибо за помощь и внимание к нам.
С уважением семья Марченко'.
Отца погибшего звали Илья Иванович, мать Антонина Михайловна.
На митинге говорили, что Михаил Ильич погиб за святое дело, оказывая помощь нуждающимся людям. Говорили о роли сапера при обеспечении движения. Ведь охранение, прикрытие - все в броне. И только сапер со щупом один открытый, беззащитный. По результатам митинга принято решение написать родителям погибшего командира письмо, что они достойно продолжают его дело.
Вечером состоялось партийное собрание. Принимали в партию прапорщика Конопелько Юрия и Стрижака. Конопелько сказал: 'Хочу, как отец, быть коммунистом, который воевал в Великую Отечественную'. Рекомендацию им дали замполит батальона майор Иванкин Владимир Петрович и Наумюк.
(Дополнение. Быть может, этот фрагмент можно было и не приводить. Но он показателен для понимания реалий тех дней. Если отбросить шелуху, можно сказать так: вся деятельность идеологических работников была нацелена на то, чтобы весь личный состав был морально настроен на выполнение задачи. Такой нацеленности, вернее, стремления настроить, психологически подготовить личный состав в период чеченской кампании не было. Ее, такую работу просто некому было проводить! И еще. Представим себе чувства родителей того павшего офицера, Михаила Марченко. Им приходит письмо, в котором говорится, что солдаты его роты идут по той же дороге, продолжают его дело, и вспоминают его на том же месте, где он погиб. Что это значит для родителей, для его жены и дочери? Что сын, муж, отец, погиб не зря, что его помнят. Хоть какое-то для них утешение).
Впереди перевал Иштархан, высота 3600 метров. Обнаружено много мин, были подрывы. Заявление в партию подали рядовые Юрий Мартановский и Козлаков. Отец Козлакова прислал командованию батальона письмо, в котором писал: 'Прошу, чтобы сына взяли под особый контроль, чтобы выполнял интернациональный долг, не жалея себя'.

20.08.1985
Преодолели перевал - сразу подрыв. Опять на повороте, опять под танком.
13.45 - обстрел.
16.30 - Прибыли в Чагчаран. Там народная власть, встречают красными флагами, открыто, дети встречают. Высыпало огромное количество людей. Женщины с открытыми лицами. Учителя с классами. Поднесли поднос, платок, лепешка с солью и розой.

21.08.1985
Работа с личным составом гарнизона. Колонна привезла с собой журналы 'Советский воин', 'Огонек', 'Знамя' и другие. Расхватали все, читали запоем. Разобрали также газеты, которые привезли на колонне.
Был организован обмен опытом по обнаружению мин - за это отвечал опытный офицер Киселев. Рассказали о случае, когда подразделение осталось без воды. Все, что оставалось во флягах, слили и отдали собаке. Человек без воды может выдержать, собака - нет.
Капитан Наумюк Сергей Николаевич. Орден Красной Звезды.
Принципы: 'Сначала поработай, наведи порядок, потом отдыхай. Я так считаю. А есть офицеры, которые считают, что если нужно будет, возьмусь и сделаю, а если не надо будет - так заменюсь. Любой человек, попав в хороший коллектив, будет хорошим. Настоящих скотов мало, однако всегда найдутся люди, которые подпадают под их влияние. В подразделении должна быть обстановка, чтобы у них не было возможности проявиться. Главное условие успеха - создать условия для работы сержантам и всемерно поддерживать их'.

Теперь просто перечислю военнослужащих батальона, которые были отмечены в лучшую сторону.
Как я уже писал, Адраскан, в котором дислоцировался инженерно-саперный батальон, был местом относительно спокойным. Тем не менее, караульной службе уделяли внимание большое. Во время ночной проверки караула были показаны отличные навыки и знания. Поскольку я там был не в качестве проверяющего, заподозрить командование батальона в очковтирательстве трудно.
Отлично действовали: лейтенант Виталий Иванович Проскунов, рядовые Игорь Прокопов, Сергей Филимонов, Владимир Чобану, Виктор Феденко, Николай Светлаков, Сатымов, Алишер Акбаров, Иван Гриневич, Козин.
На следующий день было плановое занятие по установке и обезвреживанию мин.
Отлично действовали: минно-розыскная собака Кэрри и вожатый Сергей Пеньковский, саперы Любомир Мельник с собакой Альфой, Евгений Садовин, Виталий Аврамчик.
Отмечены также старший лейтенант Александр Грачук и техник роты прапорщик Владимир Забродин.

Командир батальона майор Куринный Василий Николаевич.
Здесь налажены хорошие взаимоотношения с местным населением. Главная заслуга в этом - моего предшественника, подполковника Ремова. Сегодня мы только продолжаем, развиваем заложенные им принципы взаимоотношений. Мы с ними помогаем друг другу, поддерживаем. Поскольку здесь очень спокойно, сюда стекаются мирные жители из других мест, где бесчинствуют банды, строятся. Население Адраскана заметно увеличивается 'под сенью дружеских штыков'. (Примечательный момент, который сегодня напрочь замалчивают 'демократы').
В ходе последней операции нам пришлось очень тяжело. Особенно успешно действовал старший лейтенант Владимир Киселев. Он лично обнаружил 15 мин. Трудно пришлось водителям. Но прошли без поломок - значит, подготовились хорошо.

Абдураим Мирхан, начальник штаба отряда самообороны Адраскана (на нашем жаргоне - дружественной банды).
Население Адраскана - 30 тысяч. Точно сказать невозможно, потому что у многих нет паспортов и их присутствие нигде не фиксируется. В округе действует четыре батальона самообороны, в каждом до 1 тысячи человек. Население занимается в основном сельским хозяйством. Выращивают рис, пшеницу, лук, бахчевые, виноград.
Обстановка в регионе становится хуже. Во двор активистам бросили две гранаты. Плохо работает царандой. Пьют и ничего не делают. (Дополнение. По этому поводу следует сказать особо. Когда я пишу о взаимоотношениях афганских силовых структур между собой, привожу исключительно сказанное местными. Мне трудно судить - я был сотрудником дивизионной газеты и не имел возможности (да и желания, если честно) вникать в эту проблему. Но там тогда жаловались все и всегда. С кем бы разговор ни зашел - представители ХАД, царандоя, армии, дружественных банд - все говорили, что другие структуры работают плохо. Чему я был сам лично свидетелем, так это тому, насколько армия во время прочесок грабила своих мирных (или пусть даже не мирных) сограждан. Тащили все - одеяла, казаны, керосиновые лампы:) Душманы постепенно наглеют, осмеливаются подходить все ближе к городу. Сейчас в окрестных кишлаках их полно.

Старший лейтенант Рафаловский Вячеслав Андреевич, замполит роты спецминирования.
Отметил военнослужащих роты:
Старший лейтенант Сергей Бараненков (ранен), сержант Николай Нечипоренко, ефрейтор Михаил Яковенко, рядовые Роман Старожук, Александр Юрков, Павел Алексеенко, Олег Батищев.

Во время операции по взятию ущелья Багикучек, гора Аушидай. Там располагалась большая база душманов - на запад от Шинданда. В плен попал один из душманов - идеологических работников местного региона. Он высказался в наш адрес: мол, что ж вы с нами на равнине воюете? Вы попробуйте к нам в горы сунуться. (Потом этот идеолог как-то загадочно сумел бежать). Вот и пошли в горы. Было трудно, техника идти по горам не могла, поэтому саперы все имущество, в том числе и тротил, должны были нести на себе. (Шутили потом: нам в батальон на вооружение нужно ишаков взять, чтобы в горы ходить). Приходилось подрывать валуны, скалы.
Все же базу взяли. Вывезли 5 КамАЗов оружия, мин, боеприпасов и другого имущества. Хорошо действовали командир взвода (потом роты) Игорь Ласточкин, сержанты Геннадий Вологдин и Игорь Демьяненко, рядовой Гиро (потом заболел желтухой и убыл в Союз).

Назад возвращался с колонной имени Николая Полушкина. (Дополнение. В Афганистане многие колонны были именными. Им присваивались имена ребят, которые погибли).



АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 17.


ОСЕНЬ 1985
Сторожевая застава ?18, 2 мотострелковая рота, танковый полк.

Командир роты капитан Алябьев Александр Васильевич.
Заместитель старший лейтенант Фабричнов Владимир Дмитриевич.
Замполит лейтенант Шумилин Андрей Михайлович.
Старшина прапорщик Гарьян Валерий Федорович

Раньше застава была оборудована очень плохо. Личному составу было негде мыться, готовили пищу в бачке на костре. Сейчас постепенно быт нормализуется. Отремонтировали автомобиль, который не ездил. Два раза в день проводится развод, каждый знает, чем заниматься.
Старшина прапорщик Гарьян.
За последнее время на заставе построены баня, санчасть, кладовая, кухня, столовая.
По строительству в лучшую сторону отмечены младшие сержанты Владимир Колотило и Анатолий Некрасов, рядовые Сергей Беляков и Искандер Шерданаев.
Оборудованы окопы для личного состава и техники, ходы сообщения, позиции для пулеметов и гранатометов. Для этого использовались мешки с землей, саманный кирпич. Отмечены в лучшую сторону младший сержант Василий Набильский, рядовые Андрей Шеставин и Рашид Урбисинов.
На заставе свой хлебопек - Андрей Шеставин. Учился долго и тяжело, зато теперь хлеб выпекает - пальчики оближешь. Повар отличный Мирзага Урдиханов.
Отмечены также младшие сержанты Василий Шендрик и Анатолий Некрасов, рядовой Юрий Каитмесов.

Младший сержант Шендрик Василий Владимирович.
Родом с Украины, из Волынской области. Учился на наладчика контрольно-измерительных приборов.
Главная задача 'точки' - несение боевого дежурства. Для этого нужно оборудовать быт, в данный момент - подготовиться к зиме.
Утепляем помещения, в которых спим. Заканчиваем отделочные работы на бане, столовой. Продолжаем инженерное оборудование позиций.
Ребята работают и служат отлично. Знают ведь, что для себя. Например, рядовые Василий Набильский, Анатолий Грушко, Ихтиор Мадумаров.
Для охраны колонн выделяются боевые машины, в которых механики-водители Нуро Гамбаров и Сергей Дутов, наводчики-операторы Юрий Каитмесов и Анатолий Грушко.
В августе прибыло молодое пополнение. Даже стрелять не умели - здесь пришлось доучивать. Большая роль в этом - старший лейтенант Фабричнов.
Мы сюда прибыли год назад. 'Точка' была голая. Первым делом построили баню - она у нас заработала уже через полтора месяца. Расширили ПХД. Установили колонку и теперь у нас есть своя вода, а раньше ее возили за 4 км. Это для технических нужд, а питьевую - за 40 км, из Фарахруда.
Командир роты настоящий военный, очень требовательный. Но мы понимаем, что он за нас, за 'точку' болеет. В технике разбирается отлично. Достать что-то из стройматериалов очень трудно, так командир очень бережно ко всему относится, если что-то лежит - обязательно найдет применение. (Дополнение. Должен сказать, что я в Афгане видел не один десяток 'точек'. Среди них всех только одна была оборудована лучше, чем 18-я сторожевая - к случаю я расскажу о ней. На таких автономных 'точках' абсолютно все зависело исключительно от желания командира и от умения его работать. Чтобы отвести упреки в том, что, мол, 'приехал, посмотрел: сам бы попробовал', скажу прямо: как человек не слишком хозяйственный, я бы с таким объемом работы, какой проделали командиры на этой 'точке', не справился бы).
23 февраля отмечали День Советской армии. Устроили выходной. Организовали викторину, праздничный обед - свои же повара постарались. Был концерт художественной самодеятельности. Провели спортивную эстафету. Устроили соревнование по стрельбе. Даже те, кого тяготила служба, соревновались с удовольствием.
Есть ритуал проводов 'дембелей'. Им обязательно салют.

Младший сержант Анатолий Некрасов.
Когда мы сюда приехали, тут почти ничего не было - только пара домиков. Парк - одна палатка. Вид был очень неприглядный. Потом пришел новый ротный, Белоконенко, он начал обустраивать. А сейчас уже совсем хорошо. Быт улучшился. Ротный умеет найти язык с подчиненными.
(Дополнение. Тут обращает на себя внимание два обстоятельства. Оценка офицеров рядовыми солдатами. Тут не просто дежурная похвала - они ведь понимали, что я, как приехавший, могу передать их слова тому же командиру. Но у них похвала аргументированная, они подчеркивали положительные качества офицера. И второе. Солдат гордился тем, что сделано своими руками. Это добавляло ему самоуважения. И это здорово, когда есть чем гордиться, разве не так?)
Сломается БМП, командир видит, что солдат не может разобраться - сам сделает. На моей машине связь не работала - ротный взял схемы, чертежи, разобрался и сделал. Часто ломается колонка, он никому не доверяет, сам ее делает, чтобы, говорит, никто окончательно не сломал.
С таким командиром живется хорошо. Даже молодым легко. Но если требуется работать, знаем, что надо вкалывать. Нужно срочно закончить инженерное оборудование 'точки'. Над этим сейчас и работаем.
Был у нас тут рядовой Насрулло Назаров - все умел делать.
По вечерам отдыхаем. Собираемся, разговариваем. Чаще о доме. Или о том, кто куда пойдет учиться. Младший сержант Владимир Москалев из-под Москвы много читал, много интересного рассказывает о жизни. Поет замечательную песню под гитару - 'Гимн солнцу'.
Проводим футбольные турниры взвод на взвод. И офицеры с нами обязательно. Такой азарт!..
Стало с книгами получше. На 'точки' присылают библиотечки по линии ЦК комсомола. 'Сцены частной жизни' Бальзака пользуются особой популярностью. Обсуждаем, спорим.

Ночная проверка постов. Хорошо служат младший сержант Юрий Филатов, рядовые Сергей Беляков, Батыр Бобоев, Каитмесов.

Капитан Алябьев Александр Васильевич, командир роты.
У нас сейчас три главные задачи, помимо выполнения основной функции, понятно, - охрана дороги и сопровождение колонн, это само собой, обсуждению не подлежит. Это ремонт техники, подготовка к зиме, закончить строительство объектов и инженерное оборудование 'точки'. В числе лучших военнослужащих нужно отметить следующих: сержанты Владимир Москалев, Анатолий Некрасов, Юрий Филатов, младший сержант Набильский, рядовые Рустам Разумбетов, Шеставин.
У Набильского поначалу служба не складывалась. Сейчас один из лучших. Стрелять не умел вообще. Сейчас лучший пулеметчик.
Москаленко - связист. Долгое время был вообще один. Трудно приходилось, но когда он на связи, я спокоен.
Разумбетов - механик-водитель. Его машине уже давно пора в капитальный ремонт. А он ее так содержит, что она работает как часы. Хорошая машина в умелых руках - дважды успех. У нас вообще с механиками-водителями полный порядок. Раньше мне все приходилось делать самому, ремонтировать, учить. А теперь - проблем не знаю - все делают сами.
Филатов - отличный пулеметчик. Сюда пришел из разведроты. Участвовал в боях. И смерть видел. Но не заносится.
В обучении личного состава главное - личный пример. Когда начали поступать БМП-2, их никто из нас не знал. Офицеры сами начали разбираться, особенно пушку. Я и сам не стесняюсь брать в руки инструкцию и разбираться по книге. Когда солдаты увидели, что офицеры сами не чураются изучать то, чего не знают, сами потянулись. Знали, что когда мы сами разберемся, с них спрашивать начнем: Сейчас солдаты лучше меня разбираются - Урбесинов, Каитмесов:
Старшина Гарьян молодец. Печь в столовой сам сложил. На нем вся хозяйственная деятельность держится. Главное, чтобы командование в одну дудку дуло, тогда порядок будет. Я сейчас вещевки вообще не касаюсь - все старшина делает, все вопросы вещевого довольствия решает сам.
Раньше бывали перебои с продуктами. При Валерии все нормализовалось. Сейчас всего хватает. Хлеб при нем начали выпекать. Я сначала не хотел связываться с этим, а он настоял. Теперь не жалею. Хлеб у нас самый лучший, а какие пироги печем! И все заслуга старшины!

В конце этого блока записей - торопливо записаны несколько фамилий. В связи с чем - не помню.
Может, кому-то они что-то говорят?
Командир взвода лейтенант Черников.
Командир дивизиона майор Патрусов Сергей Леонидович.
Замполит майор Абдразаков Талгат Менирович.



АФГАНСКИЙ ДНЕВНИК - 18.


ИДЕОЛОГИЯ

Эта часть Дневников будет здорово отличаться от остальных.
Дело в том, что осенью 1985 года меня привлекли к принятию экзаменов в группах политзанятий.
Прежде всего, считаю нужным отметить, что сама по себе идея политических занятий - правильная, даже необходимая. Солдат на войне должен четко знать, ради чего он воюет. Солдат в мирное время должен знать, ради чего он служит, ради чего готовится воевать.
Однако, как и многое у нас в стране (я имею в виду СССР), идея была доведена до абсурда. Руководство государства и партии (что тогда выступало в одном лице), судя по всему, искренне поверило собственной пропаганде, согласно которой в стране и в самом деле было всеобщее среднее образование, что смычка между городом и деревней сделала свое дело и, соответственно, багажи знаний, которые получали ребята в столичных школах и сельских интернатах Средней Азии и районов Крайнего Севера, идентичны. Поэтому считалось, что на политзанятиях будут чинно сидеть высокообразованные слушатели, которые ведут конспекты лекций, а потом сдают по ним экзамены. А лекции были подготовлены высокоумными профессорами, которые сидели в высоких кабинетах и вальяжно парили в своих эмпиреях.
Хоть и говорят, что к оценке покинувших наш мир нужно подходить по принципу 'хорошо или ничего', к политическим деятелям это не относится. Сейчас молодежь не помнит такое имя, как Дмитрий Волкогонов. А я в свое время учился по его учебникам и должен был на зубок чеканить: 'Советскому воину присущи такие качества как: беззаветная преданность:' и т.д. А когда страна перестроилась, перестроился и он, начал доказывать, что ему стыдно за те книги. Но только от этого его стыда, приуроченного ко времени, когда можно было нехило поживать на дивиденды с тех книжек (он ведь стал на них и генерал-полковником, и доктором, и профессором), нам было не легче. Когда каждый офицер понимал абсурдность своих требований к солдатам в политподготовке, а солдаты материли офицеров за это.
Если сказать коротко, темы и содержание политзанятий были напрочь оторваны от жизни. Вместо того, чтобы просто и ясно объяснять солдатам, что происходит в своей стране и что мы делаем в стране соседней, им преподавались материалы очередного съезда (пленума) об агрессивной сущности империализма, задачи воинов по повышению бдительности, функции советского государства, солидарность стран социалистического содружества и т.д. Это приводило к профанации хорошей идеи, к очковтирательству: Это еще дополнялось необходимостью конспектировать ленинские работы. Бред? Это сегодня кажется бредом, а тогда каждый солдат был обязан их представлять. Вот и сидели друг у друга переписывали то, что перед этим агитатор переписал у замполита. А кто не умел писать по-русски, перерисовывали друг у друга.
Вот в такой приемной комиссии я и состоял. Должен признаться, что к выполнению своих обязанностей относился спустя рукава. Особо не вмешивался в процесс сдачи, оценки ставил, какие просил командир, к конспектам не придирался.
О результатах той проверочной комиссии и хочу рассказать. Вернее, просто перечислить имена тех ребят, с которыми довелось встретиться и разговаривать. Это были просто рядовые той войны. Большинство из них судьба уберегла как от подвига, так и от ранений (чего не могу сказать о болезнях - слишком многие перенесли там и желтуху, и тиф, и еще что-нибудь). Они были просто солдатами, которые честно и добросовестно служили там, куда их направила Родина.

В 12-й артбатарее артполка накануне прошло партийное собрание. С докладом выступил секретарь старший лейтенант Балабанов Михаил Владимирович.
В лучшую сторону он выделил следующих военнослужащих: сержанты Кельжанов, Малиновский, Думич, рядовые Пакалявин, Беляев, Митяшкин. Отмеченных в плохую сторону называть не буду. На боевых действуют отлично, личным примером вдохновляют комсомольцы Сокол, Азизов. Коммунист Русин Валерий Николаевич отметил добросовестность лейтенанта Прокопенко, рядового Арымбаева.

Особо был отмечен в лучшую сторону командир боевой машины БМ-21 'Град' сержант Кельжанов Нуратдин Шарафатдинович. Родился 18 октября 1966 года, каракалпак из Нукуса.
На развертывание машины и подготовке в стрельбе норматив составляет 45 секунд. Этого можно достичь только слаженной работой всех номеров расчета. Водитель младший сержант Александр Никифоров и наводчик рядовой Ракат Карабатыров снимают тент с пакета (так называется блок из сорока стволов-направляющих установки залпового огня). Командир достает и устанавливает панораму. Водитель включает генератор. Наводчик наводит пакет в нужную сторону. Тут все и вся взаимосвязано.
Во время последнего выхода в Гиришк так наловчились, что перекрывали норматив и укладывались даже в 35 секунд. Наводчик Карабатыров со своей задачей справлялся даже за 15 секунд, хотя иной раз наводить приходилось вручную, вращая ручки. Он же обучал рядовых Антюхова и Плаксина.
Отлично действует расчет сержанта Азизова Мирзо.
Взвод управления батареи - радиотелефонист рядовой Охлопков, водитель рядовой Беликов, сержант Думич, сержант Востриков, рядовые Касмыкин Геннадий, Бедрицкий Игорь. Взвод обеспечения младший сержант Шарафутдинов.

Политзанятия инженерно-саперная рота танкового полка - 8.10.1985
Руководитель старший лейтенант Твердохлеб С.А., помощник рядовой Нога.
Отвечали: рядовой Васенко Андрей Цветков Евгений, Мурзабеков Магомед, Дмитриев Борис (отметил, что хорошо несут караульную службу Павлов, Салтыков, Нога), Лапкин Сергей (молодой солдат, ему помогают Тибенко и Новиков), Гончарук Владимир, Залялиев Марсель, Рулев Александр, Мельничук Мирослав, Костромин Владислав, Тибенко Анатолий.

Политзанятия, группа сержантов 9 мотострелковой роты.
Руководитель старший лейтенант Новиков Александр Васильевич.
Отвечали: сержант Стрелков Игорь (отметил, что в подразделении трое награжденных Пещенко, Арапов, Езелев - все ранены, Бобоназаров имеет знак ЦК ВЛКСМ 'За воинскую доблесть', хорошо служит Ададуров), старший сержант Волынец Виктор, сержант Ададуров Александр (награжден медалью 'За трудовую доблесть'), сержант Трибрат Александр, старший сержант Литвинов Олег, младшие сержанты Езелев Сергей, Шершнев Валерий, Шеров Валерий, Суесинов Хидаргали, сержанты Сарапанюк Владимир, Бобоназаров Олим.

Политзанятия, группа лейтенант Кандыба Ю.В., помощник рядовой Зубенко Г.К.
Отвечали: Бурсаковский Владимир, Зубарев Николай, Филиппов Сергей, Калинин Александр, Зубенко Георгий, Струнгарь Семен, Галянтус Леонид, Азизов Камиль, Азаев Расим.

Политзанятия, 2-я батарея артполка.
Руководитель старший лейтенант Шатов Алексей, помощник сержант Лабута Андрей.
Отвечали: Ахраменко Вячеслав, Холодцов Игорь, Висель Владимир, Ерин Сергей, Поляков Владимир, Пашаев Ибрагим, Худяков Константин, Гарипов Ильяс, Мухаметзянов Апрот.

Большое внимание в те времена обращалось на то, чтобы в подразделениях были стенгазеты, боевые листки. Их исполнение полностью зависело от отношения к ним со стороны офицеров. Если командир или политработник желали иметь хорошую газету, талант для ее исполнения в роте находился.
В дивизионе, где служил замполитом майор Горбачев Василий Владимирович выходила ежемесячная сатирическая стенгазета. Довольно едкая, высмеивала слабых специалистов, неопрятность, другие проблемы подразделения.
Интересную газету выпускали сержант Кушнир и рядовой Вовчук. Они отмечали хорошее несение караульной службы (сержант Кравец), бережное отношение к имуществу (младший сержант Копач), качественное обслуживание техники (рядовой Труфанов), добросовестное отношение к своим обязанностям (сержанты Васильчук, Зубок, рядовой Цуркан).
Газета 'Мотострелок' (готовили старший лейтенант А Новиков, рядовые А. Локанов и А Матвеев). Хорошая насыщенная газета в подразделении капитана Н. Анциповича.
Другие газеты и боевые листки: офицеры Гриненко, Анатолий Баранов, Мизулин, Телелюшин (пометка в блокноте: лучшая!), Янин Н.А. (очень хорошая), Барков Г.Д. (отмечено, что награжден рядовой Аблаев Виктор), Парамский Александр, прапорщик Сайидов Яков, сержанты Субботин, Сколяха, Гришко, Гайдук, Уколов, Бартаов, Садриев, Шабирев (сатира), Крамаренко В., Азаренко, рядовые Телегин, Маркин, Саидов, Ковалев, Козак, Харлап В., Казаковский Владимир и другие.